он твой кумир, раз ты так много о нем знаешь.
Демарко какое-то время смотрел на экран, а затем сказал:
– Мне было двадцать четыре, когда я увидел его в «Беглеце». Тогда я решил, что хочу работать в правоохранительных органах.
– Двадцать четыре, – повторила она. – А до этого?
– Ничего такого. Я из кожи вон лез, чтобы закончить школу. Потом полтора года пил, дрался и работал на сталелитейном заводе в Янгстауне. Потом я выбил все дерьмо из парня, который оскорбил мою девушку, и меня за это арестовали. Судья предложил мне год в тюрьме или пойти в армию.
– Где ты служил?
– Пять месяцев в Панаме и один в Ираке. Остальное в Штатах. Потом я вернулся домой, где у меня не было никого и ничего. Весь первый день я провел один в кинотеатре.
– «Беглец».
– В программу по защите свидетелей в США можно только с дипломом колледжа. Как и в ФБР. Оставалась только полиция штата. Я не хотел арестовывать своих старых знакомых, поэтому переехал за тридцать миль к западу.
– И вот ты здесь, – сказала она.
– В объятиях прекрасной женщины.
Они крепко обнялись и лежали в тишине. Разговор о своем прошлом, внезапный и без принуждения, – это совсем не то, что он планировал, но теперь, когда дело было сделано, он одновременно чувствовал и облегчение, и смущение.
Затем он спросил во время финальных титров:
– Хочешь, перемотаю назад последнюю часть? Прости, что так много болтал.
– Ты лучше любого фильма, – ответила она.
– Даже «Апокалипсис сегодня»? – улыбнулся он.
– Ну, за исключением сцены смерти Марлона Брандо, – сказала она. – Это довольно сложно побить.
Он придвинул ее к себе, прижал губы к ее уху и прошептал, как можно лучше подражая Марлону Брандо:
– Ужас… ужас…
Глава пятнадцатая
Нередко случалось, когда они занимались любовью, она вспоминала свой первый раз с Демарко. Когда такие мысли просачивались, она думала: «Это в точности как мой самый первый раз, когда мне было пятнадцать».
Ее первый раз с Демарко был больше года назад, еще до его окончательного расставания с Ларейн, до того ужасного шока от смерти Томаса Хьюстона и его семьи. Если бы тем вечером все решал Демарко, то свидание закончилось бы поцелуем в щечку на парковке ресторана. Но вместо этого она поехала за ним домой, не тайно, а игриво, даже не пытаясь укрываться от обзора его зеркала заднего вида. А потом, когда он въехал в гараж, она заблокировала дверь своей машиной и вылезла из нее. Он подошел к ней, на лице его читалось удивление, а она взяла его за руку и сказала: «Я хочу посмотреть, где ты живешь», но в мыслях у нее звучало «как ты живешь», потому что ей хотелось узнать о нем все на свете и она боялась, что он больше никогда не пойдет с ней на такой контакт.
В доме он налил им немного виски, отнес спиртное в гостиную, поставил ее бокал на кофейный столик напротив дивана, а свой понес к диванчику, где сам и сел. «Вот и все», – сказал он, будто больше ничего нельзя было
