слов, сохраняя молчание и лишь изредка беззвучно шевеля старыми, обветренными губами, безотрывно смотря при этом на черный камень, что не так давно прорезал утоптанную землю в центре площади.
– Теперь даже здесь, – наконец тихо произнес он, ни к кому не обращаясь. – В самом отдаленном уголке королевства. Больше нет надежды и нет места, где можно было бы, не боясь, состариться. Больше нет…
Он посмотрел на свои руки и увидел зажатой в одной из них фигурку лучника. Весь день прошел, и даже солнце зашло, но только сейчас он очнулся. Вернулся из глубин своего подсознания, когда закончил работу над тем, за что взялся еще в беспамятстве. Напоследок взглянув на темную глыбу, он провел ножом по шее деревянной фигурки и выронил ее из рук. Чувствуя, как трясутся пальцы и в глазах собираются слезы, он поспешил уйти в дом. Эта безветренная лунная ночь обещала быть долгой для всех жителей селения.
Глава 5
В свете горы
Мелисар ощупал пол под собой. Это были уже не широкие плиты, как в зале. Теперь, насколько он мог разобрать в кромешной темноте, это были некие округлые камни, настолько хорошо отшлифованные, что казалось, их специально собирали со дна реки, под самим водопадом. Он представил себе, как огромные потоки воды разбиваются о них, пенятся и рассыпаются мириадами мелких капель.
Жажда. Мелисар провел рукой по лицу. Как же давно он не пил. Непроглядная темнота окружала его со всех сторон, а он так и продолжал сидеть, опершись спиной о стену у проема, который закрылся то ли несколько дней назад, то ли всего мгновением ранее. Как только плита погрузила все во мрак, звуки из зала перестали проникать в коридор, приведя в него мертвую тишину.
Все произошедшее теперь медленно начинало въедаться в голову Мелисару. Солнечный свет из проема, в то время как свои права уже вовсю заявила ночь. Мощный ветер, снег и трое огромных верзил в мехах убитых ими животных. Это все наводило на мысль о том, что проход, через который эти северяне попали в замок, открылся на вершине неизвестной заснеженной горы. Это объясняет беспрерывные пронизывающие тело морозные потоки ветра и одежду этих громил, но всадник… Как там мог оказаться всадник? Конь бы завяз в сугробах и не выдержал бы долго на таком холоде. Да и сам наездник, закованный в латы, очень скоро бы окоченел и наверняка расстался бы с жизнью еще раньше своего скакуна. Однако он влетел в зал именно через этот проем. После же смерть Ателарда.
Да, они были знакомы всего несколько часов, но Мелисару и этого хватило, чтобы узреть в старом, потрепанном годами долгой службы стражнике неподдельную доброту и отзывчивость.
Дальше полный хаос – оживающие статуи медведей, плиты, открывающиеся и закрывающиеся. Замок играет ими, для него они просто живые игрушки из плоти и костей, с которыми можно поразвлечься, жизнь которых ровным счетом ничего не стоит. Ведь забрать ее здесь можно в любой момент, и игрушка не сможет воспрепятствовать.
