так что не пропадём.
Евсей поинтересовался:
– А, чего же, вы Василий Андреевич, бузу учинили и работу бросили.
– Мужику бастовать незачем – он сам себе работу определяет и доход сам создаёт, да и мастеровой на заводе работой кормиться, а вот барыш хозяин делит. Чем работать за грош, штрафы платить да шапку перед хозяином гнуть – можно и пояс подтянуть. А, ежели всем заодно быть- то и хозяин без рабочего человека барыш иметь не будет. Так что за копейку бороться надо – сама она в карман не
прискачет.
– Ну и как, вышло что? – спросил Шобета.
– Прибавку, хоть и мелкую, получили и штрафы
поуменьшили, а зачинщиков всех, и меня с работы убрали. Мастера, хоть и никудышного, да сговорчивого, оставили. А вам, мужикам, чего ж на земле не живётся, ведь давно, наверное, хозяйствуете. Это у меня с Еленой ни кола ни двора нет – комната съёмная и весь скарб в один сундук уместится, а как от земли уйти? Брат пишет, что у их мастеровых и огород при своём доме есть и земли вокруг непаханой в достатке имеется. Там всё больше лес рубят -тем и живут.
Евсей взял беседу вновь в свои руки и, при молчаливом согласии Семёна, лишь покачивающего в подтверждении слов деда головой, повёл свой рассказ о своих проблемах на Черниговщине в родной сторонке
– Да, милок, на земле то мы давно, ещё с царя Петра многие предки сельчан в эту глушь бежали, а до того, с времён древних, на заимках, на землях, где получше, народ прижился и плодился. И нашим предкам – от помещиков беглых и от всех властей укрывающихся староверам -раскольникам и ворам – разбойникам землица поплоше досталась и никто её, окромя бога, не наделял- сами у земли-кормилицы починки устраивали, лес рубили,
болотины сушили и себя кормили. А уж как отстроились, обжились, земельку к рукам прибрали, тут и чиновники и помещики объявились, на крестьянский мир накинулись, землю крестьянскую рвать начали и податями придушили.
– Так, ведь, царь-освободитель землю вам дал полста лет назад, – перебил рассказ деда Василий.
– Как дал, так и взял, – ответствовал Евсей. Нормы
установили в пользу казны, излишки отрезали и на продажу пустили, помещикам земли получше определили, а мужика на болотинах оставили, да ещё и выкуп непомерный за то определили и для облегчения на полсотни лет растянули банкам в угоду. До сих пор в банки денежки несём за свои муки и труды, а власти о справедливости трубят. Вот и суди, милок, как мужику живётся. Не всякий, конечно,
мучается – есть и крепкие мужики, но их значительно
менее, чем иных, что с нуждой знакомы. Вот и ищем мы счастье на стороне, а не на родной земле. Я тебя, Семён, спрашивал – отчего это власти наши разума не имеют.
Неужели непонятно, что чем богаче мужик – тем крепче страна. Я
