хороший, – и столько обиды было в глазах этого гада, что я не удержался:
– Плюнь тому в рожу, кто тебе это сказал.
Он с минуту смотрел мне в глаза, потом глянул на мать, развернулся и ушёл. С тех пор мы его не видели. И не жалели об этом ни мгновения. Хотя, может быть, я и ошибаюсь. Просто мама с тех дней больше никого себе не находила. Может быть, тоже поняла, что хотеть – вредно?
Так и закончились мои школьные годы. А рукоблудие и мозговынос продолжались ещё долго.
Вступление-шесть
Не закончились ни проблемы, ни странности, ни моя слепота. До осознания корня происходящего оставалось ещё много лет. А тогда, после школы, по настоянию матери я пошёл в «бурсу», в училище то есть. Денег всё время не хватало. Её пенсия по инвалидности не позволяла не то, что одежду новую купить, но и даже питаться более-менее сносно. А в те годы училище означало государственное содержание для детей из неполных семей в трудной жизненной ситуации. Не совсем же я был инфантильный ублюдок. Конечно, пошёл. Учился на повара по ускоренному курсу. Но не об этом речь. Вспоминается практика следующим после поступления в бурсу летом. Ещё один звоночек.
Глава 6. Перронные истины
Лето выдалось чисто нашим, приморским. Влажное, душное, иногда тёплое и солнечное. Нас направили проходить практику в один из трудовых лагерей для детей и подростков при каком-то предприятии под краевым центром. Заехали мы в пустые корпуса, выбрали себе крыло, стали обживаться. Андрей, один из нашей группы, торжественно выставил на подоконник старенький кассетный магнитофон. Конечно же, нашлась кассета. С записями группы «Наутилус».
Лето моей молодости. Именно таким я его помню – вечер, фиолетовое небо, пригород, корпуса лагеря, пиво на столе, тарелка с кислыми яблоками и музыка, сводящая с ума как нас, парней, так и девчонок, набившихся в комнату послушать, похихикать и покрутить носом.
И начались будни поварской практики. Настоящая ротация по кухне. Каждый из нас по очереди опробовал на себе все этапы нелёгкого кухонного труда, когда готовить надо на две сотни голодных душ. Ребятня в лагере отдыхала дерзкая, буйная, смешливая и злая. А мы то драили тарелки, оттирая следы жратвы, полоская в двух ваннах с теплой и холодной водой, расставляя в сушилки. То пластовали рыбу или мясо для второго. То промывали крупы и готовили духмяные каши в огромных баках. А заварить чай так, чтобы всем понравилось – это настоящее искусство… И всё это под злые песни «Наутилуса» и «Алисы». Между сменами я повадился кататься в родной город, навещать знакомых, отца и Наташку с Игорем. Но уже было понятно, что толку от этого нет. Уже через неделю стало понятно – можно не ездить. А я ездил, ночевал у родни, смотрел по кабельному ТВ ужастики в плохом качестве, да и сами они были не лучшего качества, если честно. Но ведь всё равно здорово –
