расхохотался.
–Ваш магазин, без сомненья, в этом сезоне занял почётное последнее место в номинации: «самый невежливый продавец».
–А если дать Вам волю глумиться над людьми, занятыми работой, так Вы доведёте до паники население всей страны.
–Паника быстро проходит, тогда как изжога от острого разговора с Вами может долго мучить, напоминая о себе.
Покупатель в дальнем углу с интересом слушал перебранку.
–Магазин закрывается на обед,– напомнил распорядок расписания Артур, что вновь появился перед Сэндлером.
–Порядок придумали скучные люди,– отпарировал Норман,– Давайте проводим джентльмена, что ничего не покупает, снимем, наконец, эту злополучную перчатку, и я в знак благодарности куплю у вас не одну пару перчаток, а кучу нужных, дорогих вещей. И в залог примирения я согласен выпить с вами, молодые люди, чашечку, другую, чаю.
–Вы ошибаетесь, Ваша милость, кафе находится в другом квартале,– напомнил мальчик назойливому посетителю.
–У меня ощущение, будто я попал во враждебный стан беспощадного противника. Никакого снисхождения к врагу, ни доли милосердия, а я считал Вас, Оттавия, добрейшим человеком. Как я ошибался!– кривлялся барон.
–Хорошо, Ваша слезливая речь возымела действие,– улыбнулась Отта, – Вы допускаетесь до нашего чаепития. Это дело, Вы, как всегда, выиграли, мистер Сэндлер.
Артур пошёл закрывать дверь, выпуская посетителя из дальнего угла.
–Давайте перейдём на «ты». Просто: Норман. Мы ведь друзья.
–Друзья?– удивлённо переспросила итальянка.
–Ну-у…мой тесть дальний родственник Вашего мужа.
–Вы сказали: «Вашего».
–Ах, эта любезность, видать, уже въелась в кровь.
Барон сам довольно быстро освободился от перчатки.
–Проходите, господин барон,– важно пригласил гостя Артур.
Норману сейчас требовалось всё мужество, чтобы не выдать своих пылких чувств к Оттавии. Он вырос в лицемерной среде аристократов, и не должен теряться от взгляда прекрасных глаз. Но когда он сел напротив Отты за маленький столик в подсобке, ему показалось, что с неба посыпались цветы.
Сэндлер блаженно улыбался и пил чай.
Оттавия чувствовала себя неловко, но всё же сделала несколько глотков горячего настоя.
–Мама, а как же рагу?– недовольно спросил пасынок.
–Я не голодна, сынок.
«Увести бы Оттавию в Америку, украсть и увести…Но нет, моя карьера, Джозеф, имение в горах…»– гнал мысли о побеге барон.
Оттавия проявляла интерес к этому красивому, образованному человеку, который по непонятным причинам искал её дружбы.
После чаепития Норман купил пару безделиц, поцеловал руку хозяйке и откланялся.
На следующий день чета Сэндлер была на приёме у Драммондов.
Норман нечаянно услышал разговор сестры тестя Тины Бонэм с другой дамой.
Родственница обращала
