мама! Ты не дождалась своего сына!
И Наяда разрыдалась.
Следующий год прошёл у Филдингов в трауре.
Оттавия Малевольти почти безвылазно просидела дома три года, воспитывая подрастающих дочек. Никакие няни не справлялись со своевольной Джессикой. Чем быстрее девочка росла, тем шаловливей становилась. И, скрипя сердцем, Оттавии пришлось нанять нескольких управляющих в магазины. Теперь ей приходилось следить за бизнесом только по бумажным отчётам.
Филдинги ещё несколько лет не устраивали праздников и не принимали у себя большое количество гостей из-за болезни младшего Сэндлера, у мальчика то начиналось кровотечение из носа, то рвота, то сильнейшая простуда. С ребёнком сидела то Джоанна, то Руперт.
17 апреля 1.807 года.
После очередного заседания суда, Остин Филдинг пребывал в угрюмом настроении за ужином дома.
Зять за столом обсуждал выгодное для Англии первенство на море:
–После Трафальгарской битвы в 1.805 году Атлантический океан можно переименовывать в Английский.
–Горацио Нельсон был самым выдающимся вице-адмиралом,– вздохнула Наяда.
–Да, как мы тогда разгромили франко-испанский флот!
Заявление Филдинга прозвучало, как приговор самому себе:
–Я ухожу с поста судьи.
–Но, папа, Вы только и жили делами горожан,– ахнула дочь, держась за свой округлившийся живот.
–Сегодня я узнал, что обвинил мистера Чосера ложно.
–Виновато не правосудие, а следователи, они не дознались истины!– выгораживала работу отца дочь.
–Вы такой деятельный человек, дорогой тесть, что не сможете просто так бездельничать дома,– отмахнулся Норман от старика.
–Чосер погиб в изгнании, он страдал и болел, хотя в жизни ничего предосудительного не совершил! Его спутали с другим джентльменом!– не унимался Остин.
–Значит такая у него на роду судьба,– уверяла Наяда.
–Глупости! Это и моя вина! Ведь было очевидно, что Чосер не виноват! У него были глаза честного человека!– кричал Филдинг-старший.
У Джозефа пошла кровь из носа, заливая красной краской опустевшую белую тарелку перед ним. Руперт, что сегодня прислуживал за столом, подхватил мальчика на руки и вынес из столовой. Вся семья в ступоре воззрилась на пятна крови, предчувствуя плохое предзнаменование. Норман распорядился послать за доктором.
Служанка убрала окровавленную посуду.
Разговор за столом продолжался.
–Я не буду надоедать вам, молодым, своим присутствием, я решил пойти в миссионеры,– обнародовал своё решение бывший судья.
–Папа, это неслыханно! В твои годы разве можно пускаться в сомнительные авантюры?
–Начну жизнь заново и точка!– настаивал отец,– Уеду в самые забытые Богом края, на Андаманские острова.
–Но, папа, ни одна миссионерская экспедиция не смогла прожить там и пару лет! Все умирали от
