Их светлости были более чем великодушны. Они дали мне все, что только может мне пригодиться. У меня нет желания лишать герцогиню ее драгоценностей.
Она почувствовала, как под ее рукой напряглись мускулы Блейкни.
– Речь не идет о том, чтобы лишать герцогиню чего-либо.
Минерва почувствовала определенный подтекст в этом обмене репликами. Возможно, Блейкни подумал, будто она оскорбилась, не получив самых дорогих украшений, но трудно было поверить, что этот вопрос вообще мог его волновать.
Хотя Минерва чуть ли не с детства восхищалась герцогом Хэмптоном, она все еще считала его сына несколько туповатым субъектом, который вел со своим отцом нечто вроде того мужского соперничества, которое девушка так часто наблюдала в отношениях своих братьев. Однако теперь причина противостояния Блейкни казалась куда более серьезной. Не крылась ли она в разочарованности герцога своим сыном ввиду полного отсутствия у того интереса к вопросам государственной важности? Минерва понимала подобное недовольство. И все же она не могла избавиться от ощущения, что причины конфликта скрывались гораздо глубже, и ей неудержимо захотелось разобраться в них.
Аметисты были свадебным подарком Георга I второму герцогу. А жемчуг, о котором упомянул Блейк, хранился в семье даже дольше. Приблизительно с того времени, когда королева Анна воспылала непродолжительным, но горячим дружеским чувством к молодой жене первого маркиза Блейкни, что случилось еще до того, как он получил титул герцога за заслуги перед ганноверской династией.
Эти фамильные драгоценности традиционно передавались невесте наследника. Оделив Минерву малоценными побрякушками, герцог таким образом продемонстрировал свое истинное отношение к единственному сыну.
В общем-то, Блейк привык к этому, но сейчас, к собственному удивлению, он разозлился на отца за откровенно пренебрежительное отношение к его невесте.
«Мисс Монтроуз будет пользоваться всеми семейными драгоценностями в должное время».
Юная леди при всем своем уме вряд ли уловила подтекст, скрытый в словах герцога, но для Блейка он был очевиден. Герцог заявлял, что Минерва с ее скромными связями и незначительным состоянием сможет считаться полноправным членом семейства Вандерлинов лишь тогда, когда произведет на свет сына. А лучше двоих.
Блейка очаровала наивность Минервы. Она действительно понятия не имела, что ей предоставили далеко не самые лучшие украшения. Из-за этого младший Вандерлин испытывал угрызения совести, ведь настоящие драгоценности его будущей жене доведется носить еще нескоро. Заказывая для Дезире рубиновый браслет, Блейк под стеклом прилавка увидел великолепное ожерелье из изумрудов с бриллиантами.
– Копия ожерелья покойной императрицы Жозефины, изготовлено в Париже, – пояснил ювелир, не упуская возможности продемонстрировать самое дорогое украшение знатному покупателю, который, как было известно, вот-вот вступит во владение приличным состоянием. – Теперь, когда после окончания
