про сектор Газа.
– Что тебе рассказать, девочка… Живи лучше в неведении. Так легче спать.
– А тебе тяжело спать, Ахмед? – спросил Ори, мерно помешивая кофе в турке и не отрывая от него глаз. Ори строго следил, чтобы кофе прокипел семь раз, снимая его с огня и возвращая обратно.
– Когда как. Я в четыре утра встаю, засыпаю, как только вижу подушку. Но когда самолеты летают, конечно, не заснуть, дети просыпаются и плачут от страха, сложно привыкнуть к такому.
На какое-то время воцарилась неловкая тишина.
– Кофе готов, – нарочито громко и бодро произнес Ори.
Сура уже несла круглый поднос с керамическими стаканчиками к низкому деревянному столику, уютно расположившемуся в центре разнокалиберной мебели. Дана скромно заняла ручку дивана, на котором вальяжно развалилась ее младшая сестра Ноя, расчехлив видавшую виды гитару. Привычным жестом Ноя разместила гитару под правым локтем, уперев ее в бедро, ненавязчиво тихо заиграла «Металлику», песню Nothing else matters.
Ирис затянулась сигаретой, откинулась удобно на низком пуфе с марокканским узором и томным голосом продолжила допрос:
– Вот скажи, Ахмед, ведь они же специально запускают по Израилю свои ракеты из школ, детских садов, густонаселенных районов… Чтобы израильским войскам, вынужденным ликвидировать источник обстрела, приходилось сбрасывать туда бомбы?
Ахмед присел на треногую табуретку. Подростки никогда не видели, чтобы он позволял себе какое-то удобство даже на минуту. Прищурившись, посмотрел на Ирис черными глазами. Его лицо, покрытое сеткой мелких и глубоких морщин, почти до глаз тонуло в платиновой седой бороде.
– Специально, – ответил он, продолжая выжидательно смотреть на Ирис.
– И что, по-твоему, мы должны делать? – Ирис растерялась, слишком ловко был перекинут мяч на ее половину.
– Я не знаю.
Ори, сварив кофе, удобно расположился в пыльном шатком, но удобном кресле, взял один стаканчик с подноса и глубоко вдохнул аромат.
– Ирис, – сказал он, – что непонятного? Есть террористы и есть мирные жители, террористам по барабану мирные жители, пусть мрут, даже лучше. Прилетел «Би-би-си», поснимал разбомбленную школу, парочку трупов – и готово, давайте осуждать Израиль за насилие и агрессию.
Под тихую мелодию «Металлики» разговор имел эпически-романтический оттенок. Ирис не унималась.
– Ахмед, а почему ты не вывезешь свою семью оттуда? Ведь так много арабских стран…
Ахмед усмехнулся в бороду, и его глаза блеснули из щелочек век:
– Потому что никому мы не нужны. Да и не может араб бросить свою землю. Земля важнее всего.
Ноя застыла, перестав играть на гитаре, решив, что настало время поиронизировать:
– Конечно, важнее, именно поэтому вся Европа лопается от прибывших из арабских стран
