что чувствуют те, кто там, типа враги, и мы понимаем, что не все там враги.
Ори принес сверток, держа его зажатым в кулаке. Во второй руке у него был кальян с водой. Быстро и безупречно наполнил чашку для табака табаком с небольшим количеством гашиша, натянул фольгу, терпеливо проколол в ней много дырочек зубочисткой. Затем расположил кальян посередине, возле столика с кофе, засунул мундштук в рот и затянулся. Выпустив густой белый пар, с наслаждением откинулся на спинку кресла. Передал мундштук Ахмеду. В создавшейся на миг тишине явно раздался скрип колес подъехавшей машины по насыпанной перед шатром гальке. Ахмед, решив, что это клиент за арбузом, поднялся со своего табурета, но Ори его опередил:
– Это Шай, наверное.
Ори поспешно передал трубку кальяна Ирис и рванул к выходу, подняв облако пыли со своего кресла. Ноя и Дана тоже направились к выходу. Больше, чем Шай, их интересовала его мать, Ольга. Она дружила с их матерью с незапамятных времен и являлась безраздельной частью их детства. Частью, которая несет в себе очарование и недосягаемость закрывшихся на кухне взрослых, когда через толстое граненое стекло двери можно наблюдать их в тумане сигаретного дыма и завидовать веселым взрывам смеха. Когда так хочется быть там, в центре событий, но приходится идти спать, потому что ты маленький. Ноя и Дана, рискуя быть пойманными и наказанными, пробирались к кухне издалека понаблюдать за взрослым весельем и хоть немного впитать шального сигаретного дыма, который обильно просачивался через кухонную дверь.
Затем у себя в комнате они, подобно любым детям, подражали взрослым, раскуривая карандаши и натужно смеясь, а будучи постарше, пытались разгадать случайно услышанное из разговора. Так, однажды они услышали, что Лирон в депрессии и Ольге, скорее всего, придется пожить с ним какое-то время, чтобы подбодрить его и помочь по дому. Девочки никак не могли понять, о чем речь, а дотошное допрашивание маленького Шая не принесло плодов – он не знал, что такое депрессия, и не считал, что с папой что-то не так. Повзрослев еще и осмыслив, наконец, щекотливое семейное положение Шая, для девочек все встало на свои места. Выяснилось, что Шай живет с папой, который любит мужчин, а мама навещает его и состоит с папой в тесных дружеских отношениях. Нередкие депрессии Лирона являлись неизбежным побочным эффектом его тонкой чувственной натуры, отдающейся до конца, без остатка, тотально, что нередко приводило романтические отношения к фиаско, за этим неизбежно следовал провал в депрессию с приступами паники и таблетками.
У входа в шатер разыгралась целая драма: девочки бросились обниматься с Ольгой, Лирон шумно и галантно делал им комплименты, Шай, скособочившись, стоял в стороне и о чем-то шептался с Ори, показывая одними лишь глазами на свою мать. Солнце розовым полушарием медленно катилось за горизонт, становилось прохладно. Ольга с Лироном вернулись в машину, наказав Шаю обязательно позвонить Лирону, чтобы он забрал его в случае чего откуда угодно.
– Я тебя умоляю, – тихо сказал Лирон, для пущей драматичности
