Ноя недолго, но впечатляюще, а Дана тихо, но глубоко и горько. Дафну это тронуло, ей казалось, что ее дети не проникнутся, не расчувствуются. Ее дети казались ей иногда продуктом чего-то слишком современного, ось которого пролегала далеко от ее понимания. В такие моменты, как сейчас, она стыдилась своих предрассудков. Страшнее всего на свете недооценить своего ребенка. Дафнин брат Дор подъехал вскоре после Алона, в больших темных очках, весь в черной облегающей одежде, походя на секретного агента из фильма о шпионах. Угрюм, но лицо сухое, отрешенное. Привез огромный букет цветов и стопку кип. Ах, как же Дафна не подумала запастись такой кипой для Алона – мужчина не может подойти к могиле с непокрытой головой. С облегчением Дафна отметила, как Дор уже выручил Алона. Странно, показалось, что Дор приехал один, хотя он уже почти год встречается с девушкой. Это, скорее всего, серьезно, так как недавно он приводил знакомить ее с мамой, а подвергнуть такому непростому испытанию можно только ту, в которой уверен и планируешь с ней вечность. Поэтому Дафна удивилась, не увидев ее на таком важном семейном событии, как смерть бабушки.
Наконец, все разошлись по машинам и двинулись на кладбище вблизи Петах-Тиквы. Путь предстоял недолгий.
Погожий весенний день, солнце грело робко, безветренный воздух пах цветами, лучшей погоды и не придумаешь. Тем более в Израиле, где с мая и до середины октября адская жара, а с ноября до февраля зябко, периодами проливной дождь. И только месяц-полтора приятная европейская погода. Дафна злилась на бога за эту погоду, лучше б был дождь, лучше б все вокруг было мерзко, так легче страдать, хлюпая по щиколотку в лужах кладбищенской земли, предполагая, что небеса оплакивают любимого человека.
Припарковав машину у самых ворот, Дафна вышла и сразу поняла, почему женщина Дора не приехала с ним. Ее красный джип «хёндэ» парковался рядом с его машиной, и из него как раз выходила вся ее семья. Внутри у Дафны что-то ослабило хватку, стало теплее.
Свежесть воздуха успокаивающе действовала на ее взвинченную нервную систему. Стоя перед носилками, сняв солнечные очки, во все глаза глядела на маленький на вид сверток, зная, что это ее бабушка, там, в саване, та, которая когда-то казалась ей великаншей и самым надежным человеком в мире. Сознание отключилось, перестало реагировать на мучительные пытки, которые ему устроило подсознание, дышать стало легче. Рав затянул молитву, казалось, нескончаемую, после этого предоставил слово присутствующим. Дафна на негнущихся ногах поднялась на небольшую трибуну, взяла микрофон. Читала по бумажке слова, которые возникли в голове, как будто были там всегда.
«Дорогая бабушка, я люблю тебя, и мне больно с тобой расставаться. Ты тот человек, к которому я несла все свои самые важные вопросы. Ты незримо держала всю семью вместе. Ты прожила непростую жизнь, до краев наполненную смыслом и любовью. Покойся
