попросила Дана, она и без того вынашивала в себе всю вселенскую грусть, и похороны, и теперь эти фатальные разговоры… – Я принесу нам что-нибудь выпить.
– Свежая мысль, – оживилась Ирис. – Ликерчика, если есть, а то эти разговоры про сахар действительно разыграли во мне желание, надеюсь, что есть.
– Да все есть, надо только грамотно стырить, – заговорщически сказал Шай. – Я пойду помогу тебе.
Дана с Шаем вошли в дом. Там уже расставили сиденья по периметру большой светлой гостиной. В стороне раздвинули обеденный стол и накрывали его, ставя все, что на скорую руку удалось организовать: выпечку, фрукты, орехи, соки, несколько дорогих бутылок алкоголя: испанские красные и белые вина, коньяк французский, виски «Гленморанджи», сладкие ликеры. Аккуратной стопочкой стояли одноразовые пластиковые стаканы, тарелки и вилки. Шай, воровато озираясь по сторонам, шепнул Дане:
– Ты бери еду, а я выпивку.
Дана нагрузила две тарелки доверху выпечкой и орехами, понесла их, как два подноса, каждая на открытой ладони. Шай выставил рядом шесть стаканчиков, в три налил красного, в два белого и еще один наполнил шоколадным ликером. Зажимая стаканчики между пальцев, понес скорым шагом в сад, но, не добежав буквально метра до выхода на веранду, был остановлен Лироном:
– Молодой человек, можно вас? – нарочито вежливо попросил Лирон.
Шай нехотя остановился, как уличенный в краже щенок, глядел исподлобья. Лирон положил ему ладонь на плечо, наклонился поближе к его лицу и тихо, не привлекая внимания, сказал:
– Я сделаю вид, что ничего не видел, а вы больше себе не наливайте.
– Ага, – промычал Шай и рванул, не поверив в свою удачу.
Добравшись до заднего крыла сада, он поставил стаканчики на стол, довольный и сияющий, как начищенный пятак, отбитым трофеем. Дана поставила туда же тарелки с выпечкой. Ребята накинулись на еду и вино. Ирис не ела, это было бы слишком человечески, слишком приземленно для нее. Но шоколадному ликеру была рада – Шай поднес ей стаканчик прямо к качелям. В такой непосредственной близости к родителям они еще не пили алкоголь, это иногда происходило на тусовках у Ахмеда или в парке Меир, где они тоже любили собираться. Им много не надо было, чтоб ощутить легкий, расслабляющий хмель. Обычно это было пиво или бутылка дешевого шампанского. Ирис сняла черный свитер, откинулась на спинку качелей, уселась поудобнее. Шоколадный ликер быстро сделал свое дело: на ее бледных, как мрамор, щеках заиграл румянец, губы припухли и покраснели, в зеленых, с мягким медовым оттенком глазах появился блеск, не тот жаркий, вызванный гневом, а шальной, игривый, сопутствующий хмелю.
– Ох, нету ли для меня еще ликера? Шай, будь лапочкой… – выдохнула Ирис, полуприкрыв глаза в истоме.
– Увы, – печально произнес Шай. Он отдал бы почку за еще одну рюмку ликера для Ирис, ее лютая привлекательность
