лет, широкая улыбка, две косички по бокам, стоит справа от матери. Ее брату два годика, он сидит у дедушки на коленях, щекастый пупс с милым чубом посреди головы. Фотография черно-белая, очень четкая, студийная. На следующей странице несколько фотографий поменьше. Дедушка, невысокий, в летнем костюме, фотография менее четкая, чем предыдущая, явно сделана любителем, на заднем плане город. Еще фотографии, еще люди. Дафна всматривается, но не узнает их. Как так получилось, что она не знает о людях, окружавших молодость ее бабушки. Одеты все просто, это, скорее всего, Польша, куда бабушка попала после Освенцима, одна, почти совсем ребенком, и оттуда уплыла на корабле в Израиль. Дафна знала, что ее приютила двоюродная тетка, каким-то чудом, как и бабушка, выжившая в лагере. Но как тетку звали и тем более как она выглядела, Дафна не знала. Вот фотографии маленьких Исраэллы и Йосефа на природе, мелкая горная речушка, скорее всего, на севере Израиля, мать тоненькая, в купальнике. Бабушка полноватая, тоже в купальнике. Интересно, с тех пор как Дафна знала бабушку, она была худенькой. А в молодости, оказывается, полноватой. А вот совсем молодая бабушка на фоне улицы, опять Польша. Улица скорее городская, чем деревенская, на невысоких зданиях вывески. Улица выстелена квадратным камнем, как многие европейские. Мир там, за камерой, казался Дафне захватывающим. Она твердо решила порасспрашивать мать. Перевернула широкую картонную страницу, на пол выпало несколько отклеившихся фотографий. И желто-бурый сложенный вчетверо листок. Дафна наклонилась, подняла его. Листок был очень старый, тоненький, сильно потертый, казалось, распадется в прах в ее руках. Она аккуратно развернула его. Крупным почерком написано по-русски или по-польски. Дафна не знала ни одного из этих языков. Но четко решила прочитать письмо. Достала смартфон, сфотографировала листок, оригинал вернула в альбом. Раздался осторожный стук о полуоткрытую дверь. Дафна подняла голову, увидела Ольгу.
– Приве-е-ет! – прошептала Ольга и тепло улыбнулась. – Чего сидишь одна? Фотки разбираешь?
Ольга уже заметила альбом.
Дафна аж ожила, Ольга ведь русский знает, и Ольге она может доверить все.
– Слушай, а ты так вовремя, прочитай письмо.
Дафна протянула Ольге сложенный листок и принялась нетерпеливо смотреть, как та аккуратно его разворачивает и пробегает глазами. Вдруг у Ольги округлились глаза, она посмотрела на Дафну тревожно, видно было, как она формулирует в голове слова.
– Ну же? – с нетерпением настаивала Дафна.
– Ну, держись за стул крепко. – И Ольга начала читать:
«Марта, любимая.
Пишу тебе в поезде, на следующей станции будет длинная остановка, выскочу отправить письмо, я безумно рад слышать о твоей беременности. О нашей. О, я счастлив! Наверное, это мальчик. Хотя все равно, наверное.
Тут неспокойно, набирают добровольцев в первый чехословацкий
