являлось недоразумением. Лирон и Дафна дружили еще со школьных времен. Скорее всего, похороны застали Саара посреди операции, а Лирона на подготовке к свадьбе исключительно важной особы. Как освободились, сразу приехали. По пустому бокалу вина в руке отца Шай понял, что они тут уже какое-то время находятся.
– Шай, привет, у меня к тебе разговор, – отец начал с места в карьер, казался то ли утомленным, то ли озабоченным. Привыкший к тому, что озабоченность на его отце выглядит легко, игриво, Шай теперь наблюдал другое выражение лица – серое, давящее. И это, скорее всего, не было из-за похорон.
– Пап, дома нельзя поговорить? – Шай спешил, он уже налил шоколадный ликер в рюмку. Гостиная заполнилась народом, он без помех может незаметно вынести напиток и получить свой сладкий приз. Воздушная демонстрация поцелуя Ирис взбурлила его нутро и занимала его мысли безраздельно.
– А что у тебя случилось?
– Ну, у нас там тусовка.
– Ладно… – Лирон понял, что тут и сейчас его разговор будет неуместен, сделал над собой колоссальное усилие и решил отложить до более спокойной обстановки по дороге домой. Тревожно покосился на рюмку у Шая в руке, перевел безмолвно взгляд на его глаза. Шай выдержал взгляд, не мигая. Так они смотрели друг на друга буквально несколько мгновений: Шай непоколебимо, Лирон строго вопрошающе. Наконец, Лирон отвел взгляд, посмотрел еще раз на рюмку, сказал:
– Тебя, я так понимаю, ждут с этим… Беги, помни, что домой с нами поедешь.
Шай, как олень на рассвете, не касаясь земли, понесся на задний двор. Оказавшись у дивана-качелей, поднес Ирис рюмку.
– О, мой король, отечество не забудет тебя и твои подвиги, – Ирис подставила щеку: – Целуй давай!
– В щеку? – разочарованно выдохнул Шай, тут же он понял, как унижает его этот дурацкий торг за поцелуй.
– В щеку. За следующую рюмку – в губы.
– А если я бутылку принесу? – с горькой насмешкой спросил Шай. Наваждение рассеялось, проступил праведный гнев, но щеку подставил, любое ее касание было блаженно для него. После взял свой стаканчик с вином и сел рядом с Ори.
– Мои тут, – сказал он негромко, – домой с ними поеду, давай с нами.
– Да, можно.
Ноя, захмелев, ощутила свою грусть по бабушке острее, захотелось поделиться чем-то личным. И она решила, что пришло время рассказать ребятам.
– У меня новый ухажер… – выпалила и остановилась на полуслове.
– Опа! – оживилась Дана. – Ну-ка, чего молчала? Давно? Кто?
Ноя подтянулась на локтях, из полулежачего положения села ровно, устремила взгляд на ребят, томность исчезла, как не бывало. Она преобразилась, ей давно хотелось рассказать, но все было неуместно. Вино подтолкнуло тайну к горлу, да и похороны вроде как отошли на задний план.
– Он
