можно и поговорить – только тихонько, чтобы ее не разбудить. Между тем вокруг сгущались сумерки.
Беатрис налила мне чашку чая: что-то травяное, с мятным привкусом. На поверхности плавали листья. Похоже, Беатрис собиралась с духом, прежде чем начать разговор.
– Ну так где она? – наконец спросила Беатрис.
– В какой-то Долине. Слыхала, что это за место?
– С тамошними жителями торговала один раз, – кивнула Беатрис. – Поселение совсем маленькое: несколько сотен человек. Но если уж кто туда доберется, обратно не возвращается. Это же медвежий угол. Да и моря́ вокруг бурные. Попробуй переплыви.
Беатрис многозначительно поглядела на меня.
– В какую сторону плыть?
– А ты уверена, что она там? Сведения-то хоть надежные? – засомневалась Беатрис.
– Один пират из Потерянных монахов сказал. Не похоже, чтобы врал. Да и вообще, он о ней сам заговорил – еще до того как я… – Я смущенно умолкла.
Во взгляде Беатрис мелькнуло понимание.
– Что, в первый раз?
– Пришлось, – кивнула я. – Он нас с Перл в плен взял.
– Не зря я тебя драться учила, – произнесла Беатрис, но в голосе ее вместо удовлетворения прозвучала грусть.
Дед научил меня ходить под парусом и ловить рыбу, а Беатрис – постоять за себя. Когда дед умер, мы с ней тренировались под секвойями вокруг ее палатки. Я становилась в нескольких шагах от нее и повторяла каждое ее движение: взмах рукой, выпад ногой. Отец научил Беатрис обращаться с ножом еще в эпоху первых миграций. Во время наших уроков борьбы Беатрис меня не жалела: то подножку поставит, то так руку за спину заломит, что та едва из сустава не выскочит.
Над чаем поднимался пар. Я крепко обхватила чашку, согревая руки. Мое тело застыло неподвижно, и со стороны я казалась спокойной, но в душе все рушилось, будто я рассыпа́лась на куски.
– Помоги, – попросила я. – У тебя есть карты?
Мне точно известно, что карты у Беатрис есть, да еще какие. Могла бы выменять за них участок земли и леса. Вот почему Беатрис каждую ночь ложится спать с дробовиком. Я про Долину ни разу не слышала. Впрочем, мест, о которых я не слышала, полно.
Когда Беатрис ничего не сказала, я произнесла:
– Ты думаешь, мне не надо туда плыть?
– Ты хоть навигацию знаешь? – спросила она.
В навигации я ничего не смыслю, потому и плаваю только вдоль побережья Тихого океана: от одного порта до другого. Эти воды мне прекрасно знакомы: я тут ходила еще с дедом.
– Беатрис, Роу в опасности, – стала объяснять я. – Раз в Долине Потерянные монахи, значит теперь это их колония. Знаешь, сколько лет сейчас Роу? Почти тринадцать. Ее со дня на день посадят на корабль-ферму.
– Джейкоб ее в обиду не даст. Может, даже заплатит дополнительный налог, чтобы ее оставили в покое.
– Пират сказал, с ней не было отца, – возразила я.
Беатрис
