с Роу он бы так не поступил», – возразила я самой себе.
Меня снова захлестнула волна ненависти. Той самой ненависти, которая годами не давала мне спать по ночам после его побега. Раньше меня ослепляла любовь, а теперь ненависть. Но я понимала, что должна взять себя в руки и сосредоточиться на деле. Забыть о Джейкобе и думать только о Роу.
Все три дня, что мы провели в море, я не переставала думать о Роу. Казалось, все мое тело нацелилось на одну задачу: добраться до нее. А тем временем мой сознательный разум занимался повседневными обязанностями: вот здесь надо подтянуть трос, а теперь пора вытаскивать сеть. Эти мелкие ежедневные хлопоты меня успокаивали. С одной стороны, при мысли о Роу меня охватывали потрясение и паника, но с другой, в том, как я работала на борту лодки, было какое-то странное животное спокойствие. Будто сегодня точно такой же день, как и всегда. Как долго я мечтала, надеялась и одновременно боялась, что найду Роу. И все по одной простой причине: если она жива, я брошусь за ней на край света и рискну ради нее всем. Какая мать бросит ребенка в час, когда нужна ему больше всего? И все же, если возьму с собой в опасное путешествие Перл, разве тем самым я не отвернусь от нее, не предам ее интересы? Не разрушу мирную жизнь, которую так старательно выстраивала для нас двоих?
Мы с Перл сложили лосося и палтуса в четыре корзины. Мы уже выпотрошили и закоптили лосося на борту лодки, зато палтус совсем свежий: с утра поймали. А значит, за него можно смело назначать цену повыше.
Яблоневый сад – очень подходящее название для этого места: на прогалине между пиками двух гор высажены яблони. Сад охраняют два сторожа. На обоих пиках по наблюдательной вышке. Заметят вора – открывают огонь на поражение. Я надеялась, что удастся выменять не меньше полкорзины яблок, а вдобавок еще зерна и семян. Когда мы в последний раз заходили в торговый дом, у нас было всего три корзины с рыбой. Еле-еле удалось выменять их на товары, которые были нам жизненно необходимы: канаты, масло и муку. А теперь нам не помешало бы получить семян: буду выращивать овощи прямо на борту лодки. Сейчас у нас есть только полузасохший помидорный куст. В Яблоневом саду живет моя давняя подруга Беатрис. Уж она точно предложит хорошую цену – выгоднее, чем в любом другом порту.
Вода плескалась у горного склона, берег поднимался вверх под крутым углом. Причалить можно возле небольшого торфяного плато. Много лет назад здесь сколотили дощатый настил, с тех пор наполовину ушедший под воду.
Мы причалили и заплатили портовую пошлину: отдали ящик с металлическими обломками. Я наткнулась на него, когда искала на мелководье что-нибудь полезное. «Птица» – одна из самых маленьких лодок в гавани, зато она прочная. Дед задумывал ее так, чтобы она была легкой и простой в управлении. Одна мачта квадратного сечения, руль, лодочный шест, по обоим бортам – весла, навес из старых тряпок и пластикового брезента, под которым мы спим. Дед построил «Птицу» из деревьев на нашем дворе в Небраске, еще в начале Шестилетнего потопа. Тогда бегство было единственным шансом на спасение, и мы это прекрасно понимали.
К тому времени, как родилась я, побережья по всему
