дальше, естественно, последовало выяснение. Сравнение фактов убедило сестер в том, что их брат – их брат. Как оказалось, беспутный! Морин признала, что всегда это подозревала и припомнила пару из своих детских обид на Гарри. Оказывается, скрывал до смерти («конечно, надо признать, ранней, безвременной»), что у него была женщина! Фактически жена! Да еще и дети! И вот только благодаря чистому совпадению…
Клэр уверяла сестер, что и подумать не могла, что у ее «первого» мужа («Гарри муж»!) есть сестры, что когда познакомилась с ними, ей в голову и не пришла мысль, что они и Гарри одни и те же Вудбридж (мало ли Вудбриджей на свете!).
– Можем ли мы чем-нибудь помочь?
– Да, Вы так скромно тут живете…
– Ну что вы! Даже не думайте! Мой второй муж (он скончался два года тому назад), – была утерта накатившаяся предательская слеза, – оставил мне достаточно. По крайней мере, на жизнь хватает, пусть и скромную.
Тут старушки засуетились, альбом досматривать не стали – стали собираться, пора, мол, и так засиделись, за угощение спасибо…
Вечер не был исключением из неизменно соблюдавшегося сценария: раскрывшаяся тайна создавала у гостей (ну и конечно, у хозяйки) чувство неловкости; после этого трудно было продолжать ничего не значащую и никого ни к чему не обязывающую светскую болтовню. Гости стали прощаться.
Когда дверь за ними закрылась, Клэр довольно, а внимательный наблюдатель заметил бы, и несколько зловеще (взгляд стал острым, с прищуром, вокруг глаз собрались характерные мелкие морщинки) улыбнулась. Разве что руки не потерла…
На следующий день хозяйка съехала с квартиры и исчезла из города.
Что же произошло? Внешне ничего особенного, состоялось банальное чаепитие с ничего не значащей, ну или почти, болтовней. Но и курицам, гулящим по двору, может казаться, что они просто гуляют, – между тем как дни их сочтены…
Восход
Мэгги вытянула свою крошечную, казавшуюся такой слабой и хрупкой ручонку, поднатужилась, еще, еще и наконец дотянулась до радиатора (центральное отопление – нововведение, которым гордился пансион). Схватилась и с неимоверным усилием, на которое, судя по виду ее тщедушного тельца, она никак не была способна, подтянулась.
Выдохнула.
Но тут руке стало горячо, и она отдернула ее. Зато теперь она была близко и уже могла зацепиться за радиатор другой рукой. Она так и сделала. Тело продвинулось еще на пару дюймов. Но теперь горячо стало второй руке. Отдернула ее, сменив на первую.
Так она не только подползла к радиатору под подоконником, но и стала, меняя руки, подниматься к окну. Цель была дотянуться до окна, заглянуть в него, вернее, выглянуть через него – во двор.
Она передохнула и, приготовившись к последнему, решающему рывку, зацепилась обеими руками за верхний край радиатора, собрала все силы, что у нее нашлись, подтянулась и…
Но в этот момент она услышала, как дверь в палату распахнулась и раздался крик: «Ты что же это делаешь?!» По полу простучали быстрые шаги, и сзади ее обхватили сильные руки…
Медсестра
