сына Лэндона, – ее горло опять пересохло, ей будто приходилось проталкивать слова сквозь терку для сыра.
Доктор взял ее запястье и, деликатно держа его, считал ее пульс по своим тикающим часам.
– Да. Кажется, вы его застрелили.
– Он мертв?
– Кажется, да.
– Отлично. Балакирев? Грин? – она освободила свою руку, но к тому времени доктор уже закончил и отпустил ее. Она попыталась приподняться, но была слишком слаба, руки висели, как вареные макаронины. Она снова упала на твердые подушки. – Их поймали?
– Мисс Донован, пожалуйста, лежите спокойно, – он подождал немного, затем склонился над ней, посветив карманным фонариком ей в глаза. По-видимому, довольный увиденным, он опустил фонарик обратно в нагрудный карман своего белого халата и подошел к краю кровати, где открепил медицинскую карту и принялся бегло делать заметки. – Мне нужно вызвать ваше начальство. Они оставили подробные инструкции о том, что нужно сделать, как только вы придете в сознание. – Он дотронулся до ее стоп. – Вы чувствуете что-нибудь? Можете двигать пальцами ног?
– Да. – Она сделала легкое движение пальцами для демонстрации, хоть на это и потребовалось невероятное количество энергии. – Балакирев? Грин? – повторила она хрипло.
– Нам нужно сделать пару тестов. И нам нужно позвать ваше начальство, – повторил он. Его выражение лица стало мягче, когда он посмотрел на нее. – Я могу подождать с этим звонком.
Кендра поняла, что он предлагает ей еще время. Она переместила свой взгляд с глаз доктора на безликий белый потолок больничной палаты. Она находилась в Национальном военном медицинском центре «Уолтер Рид», как она поняла со слов одной из медсестер. В одиночной палате. Особые условия содержания выдавал интерьер комнаты с веселыми занавесками в цветочек, обрамляющими окно, за которым скрывалось тусклое серое небо. Стены были покрыты краской цвета недоспелой дыни. Довольно мило для больничной палаты. Но все же это была больничная палата: аппарат ЭКГ, зеленая полоска, едва прыгающая на затемненном экране слева от нее, а рядом капельница, по тоненькой трубке которой неспешно стекают капли в ее левую руку. Ее ноздри слегка щипало. И она вдруг поняла, что ей, должно быть, вставляли в нос катетер с кислородом.
Понимая, что доктор ждет от нее ответ, она покачала головой и сразу же пожалела об этом. Это движение вызвало новый прилив боли, за которым последовал коварный приступ тошноты.
– Нет, – прошептала она сипло и снова облизала губы. Ей хотелось закрыть глаза, чтобы вернуться в тот туманный дурманящий мир, где она находилась, перед тем как проснуться и почувствовать дискомфорт, и физический, и моральный. Но она сопротивлялась этому соблазну.
– Позовите их. Сейчас, – попросила она. – Мне нужно знать.
– Кендра, – на этот раз она узнала этот грубый голос еще до того, как открыла глаза и встретилась взглядом с морщинистым лицом Филипа Лидза, заместителя директора отдела поведенческого анализа. Ее босса.
Только он уже не был ее боссом почти
