назад – ровно, день в день – здесь, в Ильинке, праздновали двадцатилетие одного человека. Сегодня ему было бы пятьдесят. Но он не дожил. Он погиб как герой. Погиб на следующий день.
У Анны перехватило дыхание. Все поднялись. Справившись с волнением, Анна продолжала:
– Но мы не будем сегодня горевать. Мы будем радоваться, что такой человек жил и прекрасно отдал свою жизнь. Мы будем пить за это. И за его сына, который сейчас здесь, вместе с нами. За капитана Константина Викторовича Святкина.
Константин задрожавшей рукой поставил рюмку на стол, молча обвел всех взглядом и вышел из комнаты.
Он стоял, прислонившись спиной к бревенчатой стене дома. На крыльцо вышла Анна.
– Вам нехорошо, Костя?
– Мне хорошо, Аня. Так хорошо мне не было никогда в жизни. – Он помолчал. – У нас в детдоме день рождения праздновался один раз в году. Коллективно. Для всего детского дома. Я говорил вам, что плохо помню маму. Отца же я не знал совсем… И вот сегодня вы вернули его мне. Конкретного. Реального отца. Со своей жизнью. Со своим днем рождения. И со своей смертью…
Он замолчал. И Анна молчала тоже. Просто молчали и смотрели в густеющий мартовский сумрак.
И в этом сумраке мимо их дома вдруг неторопливо прошли двое очень молодых людей. Девушка и юноша в военной форме последнего года войны.
Игорь и Кима шли по вечерней улице Ильинки.
– Я искал тебя, Кимка.
– Не надо выдумывать, Игорь.
– Я хотел написать тебе, но не знал куда. Как ты оказалась на фронте?
– Так же, как ты.
– Но я мужчина.
– А я – женщина. Кому-то надо вас перевязывать и стирать ваши гимнастерки.
– Кимка, если бы ты знала, как я счастлив, что встретил тебя.
– Не надо, Игорь. Счастлив будет тот, кто переживет эту войну…
Кима Вилленстович и Игорь Суслин шли по улице деревни Ильинка. Артиллерия смолкла, было тихо. Только поскрипывал снег под ногами, да где-то с унылой ритмичностью стучал молоток.
– Кимка!
– Что?
– Ничего. Просто мне приятно повторять твое имя.
– Не надо выдумывать, Игорь.
– Я не выдумываю.
Кима остановилась. Посмотрела на Суслина, точно прикидывала, говорить или не говорить.
– Месяц назад погиб Боря Яценко.
– Борька?!
– Сгорел в танке. Мне написала Катя.
– Борька сгорел… Первый из нашего класса.
– Третий, Игорек, – мягко поправила Кима. – Гриша Рубин и Володя Самохвалов погибли раньше. Боря – третий. Кто следующий?
– Я не знал, что они погибли, Кимка. Я потерял все адреса еще в училище и ни с кем не переписывался.
– Скоро мы останемся одни, – вздохнула Кима. – Одни девчонки. Мальчики, мальчики, что вы делаете с нами?
– Всех не убьют.
– Да, всех не убьют, – она помолчала. – Ты правда рад, что встретил меня?
– И
