Откуда и куда?
– На фронт. С маршевой ротой. Ты ранен?
– Пустяки: голову царапнуло, – нe без гордости сказал Пригуда. – Можешь поздравить, я уже лейтенант. К ордену представлен. И медаль уже отхватил! – Он откинул шинель, тускло сверкнув медалью «За отвагу». – А ты, значит, в тылах ошивался?
– Ну, знаешь, в армии не выбирают.
– Игорь! – шепотом окликнула Кима из глубины коридора.
– Меня зовут, – сказал Суслин. – Ну, поправляйся, Сеня. Может, еще увидимся.
Пригуда недобро засмеялся и заговорил громко, в полный голос, чтобы слышали окружающие:
– Санитарочку подцепил? Ай да тыловики: орденов нет, так все девки наши! Ну, правильно, Суслик, не теряйся! Особо пока мы в госпиталях…
Его громкий смех звучал вслед шедшему к чердачной лестнице Суслину. И он виновато пригнул голову.
– Что это он, Игорек? – спросила Кима.
– Товарищ по училищу, – вздохнул Игорь. – Уже лейтенант и уже – с медалью. А я – тыловая крыса, ловкач…
– Вот дурачок-то, господи, – сказала Кима, открывая люк. – Влезай за мной. На чердак.
На чердаке было темно, и Игорь остановился возле люка, не зная, куда подевалась Кима и куда ему идти.
– Ну где ты там? – шепотом спросила Кима. – Закрой люк и иди сюда. Только люком не стукни.
Игорь осторожно опустил крышку люка, отчего стало уж совсем черно. Опустившись на четвереньки, он пополз куда-то в кромешной мгле, пока не треснулся лбом о балку.
– Это ты ударился? – поинтересовалась Кима с другого конца чердака.
– Я.
– Где же ты?
– Не знаю.
– А что ты там делаешь?
– Чешу голову.
– Фонарь у тебя есть?
– Теперь есть. На лбу.
И они оба весело рассмеялись.
– Похоже, мы обречены ползать по чердаку, пока не рассветет, – сквозь смех сказал Игорь.
– Я не ползаю, – ответила Кима. – Я сижу на своей постели.
– А где это?
– Тут.
– А где это – тут?
И они снова засмеялись.
– Если я расскажу девочкам, они ни за что не поверят, – весело сказала Кима. – Они скажут, что я вычитала это у Марка Твена.
– У Твена, по-моему, этого нет.
– А ты читал «Простаки за границей»?
– Не читал, – признался Игорь. – Я опять поползу, ладно? До следующего фонаря: два фонаря – пара. А ты смейся, Кимка. Смейся. Я буду ползти на твой смех, как на маяк.
Кима тихо смеялась. Игорь преодолел наконец-таки темное пространство, и их руки встретились. И возникло молчание. Потом Кима очень серьезно спросила:
– Ты с кем на выпускном вечере целовался?
– Я?! – с возмущением переспросил Игорь. – Я вообще никогда ни с кем не целовался.
– А Катька написала, что ты с ней целовался в раздевалке.
– Как ей не стыдно! –
