вышел на улицу первым и застыл, оглядывая с холма открывшийся вид. По выражению его всегда непроницаемого лица трудно было прочитать, какое впечатление произвели на блудного сына красоты вечернего провинциального града.
Участковый уполномоченный Толик напротив, выказывал крайнюю озабоченность и проделывал кучу наполненных тайным смыслом манипуляций. Он облизнул палец и определил направление ветра. Потом, приставив ко лбу ладонь козырьком, внимательно изучил чернильную тучу, уже затянувшую полнеба и начавшую кое-где гасить солнечные лучи. Затем сбегал к старому каретному сараю и заглянул внутрь, распугав во все стороны монастырских котов.
– О чем хлопочешь? – заинтересованно спросил Даниил.
– Загоню-ка я свою старуху под крышу! – воспоследовал исчерпывающий ответ. После чего Толик сел обратно за руль и направил машину в сторону каретного сарая. – Ты иди пока, знакомься!
Даниил проводил взглядом автомобиль и направился к дому.
Ступив на широкие, до чистого блеска вытертые доски пола широкой веранды, Даниил испытал странное чувство… Описать его он не брался, потому что такое было с ним впервые и определению поддавалось трудно. Он будто бы погрузился в другой мир и другое время. На него тихо накатывалась иная реальность, тайно сосуществующая рядом с привычной жизнью… Словно невидимый, но всемогущий режиссер расставил декорации, приглушил свет, подготовил сценарий и, наконец, собрал персонажей в определенное время и место.
Тяжелая двухстворчатая дверь, крашенная в серую краску, была открыта. Прихожая поражала своими размерами и обстановкой! Прямо рядом со входом помещалось нелепое чучело медведя. Лесное чудище стояло на задних лапах, широко разинув полную зубов пасть. Язык его, сделанный из красного атласа, совершенно по-хулигански высовывался наружу. В передних лапах зверь держал посеребренный ободранный поднос.
– Без комментариев! – буркнул под нос Даниил и прошел дальше.
В квадратный холл выходили четыре двери. Одна из них, по правую руку, ближняя к входу, была опечатана. Следующая за ней, по правую же руку, была приоткрыта и, судя по доносившимся из-за нее запахам и звукам, скрывала за собой кухню.
Прямо по центру, напротив входа в дом, располагалось высокое арочное окно, замысловато задрапированное золотисто-бурым атласом. Ровно под ним начинался провал каменной лестницы, уходивший резко вниз, далеко в чрево дома.
В простенках между дверьми стояли серого мрамора полированные подставки, на которых возвышались исполинские вазы из того же материала, с вырезанными на них бараньими головами. Из ваз торчали странного вида букеты из искусственных цветов, слегка походивших на весла…
По левую руку, симметрично уже осмотренным, находилось еще две двери. Даниил потянул за ручку дальнюю из них, но она оказалась запертой. Он подошел к оставшейся двери и, услышав за ней негромкие голоса, постучал.
– Войдите! – ему ответили разом два голоса, мужской и женский.
Снова
