не модельер, что она даже толком не умеет рисовать, а всего лишь ставит свою характерную размашистую подпись под чужими эскизами. Но, несмотря на свой самоуверенный вид, Эдит Хед как никто умела общаться с людьми. На студии Paramount говорили, что Эдит – единственная, кто может одновременно «и подчиняться, и вести себя как звезда». Знаменитые актрисы Барбара Стэнвик, Кэрол Ломбард, Грейс Келли и Элизабет Тейлор искали у нее поддержки: она вселяла в них уверенность, и они хотели работать только с ней. В окружении примадонн Хед вела себя скорее как руководитель корпорации, а не как художник по костюмам. Она сумела сделаться незаменимой для тех, кто занимал более высокое положение. Когда кинозвезде или супруге кого-то из руководителей нужно было платье для премьеры или вечеринки, устраиваемой фирмой Romanoff, Эдит с радостью приходила им на помощь и подбирала что-нибудь в своих костюмерных.
Когда Одри, жена режиссера Билли Уайлдера, работала с Аланом Лэддом в картине «Солти О’Рурк», Эдит сказала: «Ты можешь надеть черное платье. А мы дадим тебе меховую горжетку». Миссис Уайлдер только что купила себе горжетку из серебристой лисы у Тейтельбаума – как раз там студия и брала напрокат меха, – заплатив за горжетку сто долларов и обязавшись выплачивать еще по сорок долларов в месяц. Она сообщила об этом Эдит. «Отлично, – сказала Эдит. – Мы можем использовать этот мех в картине». Она даже составила контракт: «Серебристая лиса – 50 долларов в день». Сама миссис Уайлдер зарабатывала 35 долларов в день, а ее горжетка – 50 долларов! Она быстро расплатилась с Тейтельбаумом.
Впервые Одри Хепберн работала с Эдит Хед в «Римских каникулах». Эдит была очарована молодой актрисой при первой же встрече. Особенно ее поразила способность Одри без последствий для фигуры поедать пирожные в неимоверных количествах. «Я знала, что она станет идеальным манекеном для любого моего костюма». Эдит сразу же поняла, что Одри куда лучше других актрис разбирается в вопросах моды. Она могла даже набросать эскиз костюма, чтобы помочь костюмерам. «Костюмами Одри нужно было заниматься по десять часов, а не по десять минут, – вспоминала Хед. – Она точно знала, как хочет выглядеть, что ей пойдет, а что нет. Но она никогда не была ни высокомерной, ни чрезмерно требовательной. Она была невероятно обаятельной».
Невероятно обаятельная девушка была очень вежливой, но умела настоять на своем. Одри точно знала, как хочет выглядеть и что ей идет. Вернувшись из Парижа, она не сомневалась, что есть лишь один человек, который сумеет идеально одеть ее: Юбер де Живанши. Остро чувствуя моду, Одри предложила, чтобы ее костюмы для «Сабрины» шил именно Живанши, почти никому не известный в Америке, разве что нескольким утонченным светским дамам. Билли Уайлдер сообщил об этом Эдит Хед, сделав вид, будто это его собственная идея. Эдит Хед потребовала – и это требование было удовлетворено, – чтобы в титрах значилось только ее имя, однако для этого фильма ей позволили подготовить только кое-какие мелочи и самые скромные костюмы (в частности, шорты и хлопковую блузку, в которой Сабрина отправилась
