с трудом сглотнула стоящий в горле ком. – Это важная работа. И мне ее очень не хватает.
Кэрри замерла, держа на ладони длинный белокурый локон Марши.
– Это очень важная работа, миледи. Я просто восхищаюсь вами – ведь вы ее выполняли! И мне грустно за вас. – Она колебалась. – За то, что вас там больше нет.
– Что ж, – весело отозвалась Марша, – каждый день, пока я здесь, я хочу говорить с вами о школе и моих планах туда вернуться. Хорошо? Даже если со стороны будет казаться, будто меня занимает только болтовня с сестрами о вечеринках и поклонниках.
– Я не позволю вам забыть, – ответила Кэрри серьезно, почти сурово.
– Я уже поняла, что не позволите, – ответила ей Марша. – И заранее благодарю за желание меня слушать. Теперь я чувствую себя не такой… ненужной.
– Рада помочь, леди Марша, – безмятежно улыбнулась горничная.
Она немного напоминала Марше ученицу Дебору.
За завтраком отец помешивал чай и не сводил с Марши необычно печального взгляда синих глаз.
– Хорошо, что ты сегодня со мной, дочка, – сообщил он с ласкающим ее слух ирландским акцентом.
– Я рада быть с тобой, папа. – Она не кривила душой.
Он положил ложечку на блюдце.
– Я знаю – то, что произошло, глубоко ранило тебя, но помни – ты не можешь допустить поражения, что бы там ни было. Погрусти еще денек, а затем забудь.
– Не беспокойся. – Она воткнула вилку в ломтик жареного помидора. – Уже забыла. На сегодняшнее утро у меня есть планы.
– В самом деле?
Марша кивнула.
– Я целую вечность не видела Лондон. Хочу посмотреть Тауэр.
Хотя, по правде говоря, она обдумывала, как бы ей перехитрить Лизандру – та была умной и жестокой, и это делало вдову опасным врагом.
«Да разве она мне соперница», – подумала Марша, размешивая сахар и отхлебывая горячий чай. Сейчас она старалась выглядеть как леди, решившая покориться судьбе. Важно, однако, не перестараться – не то папа заподозрит, что она задумала нечто эдакое. Марша никогда не была безропотной и покорной, не стоит и притворяться.
– Тауэр – любопытное место, – сказал отец. – Ты уверена, что не хочешь пойти вместо этого в музей? Они выставили чудесные картины с цветами; твоя мать любовалась ими на прошлой неделе.
Марша отложила вилку.
– Может, моя попытка искать утешение выглядит по-детски, но мне нужно суровое напоминание, чтобы понять, как мне на самом деле повезло. Вот Тауэр, с его мрачной историей, и напомнит мне.
Ее-то не запирали в тюремной камере. Значит, у нее есть еще один шанс добиться того, чего она хочет.
– Кроме того, – продолжала она, – мне хотелось бы взглянуть на сокровища Короны. Они пережили всех, кто их носил. Хороший урок насчет гордости, не так ли? Моей собственной нанесли вчера сокрушительный удар.
– Ты умная девочка. – Отец взглянул
