скакала по горе Эскель лет с пяти и делала это ловко, как козочка.
– Как вы думаете, к чему все это на самом деле? – спросила Мири.
Эса и Фрид покачали головами. Мири внимательно посмотрела на обеих, пытаясь прочесть в их глазах, не хотят ли они, чтобы она ушла.
– Я уверена, эта выдумка про принцессу – уловка торговцев, – продолжила Мири.
– Мама ни за что бы не отпустила меня, если бы думала, что здесь нас ждет беда, – сказала Эса. – Но она тоже ничего не понимает.
Фрид уставилась вперед, словно перед ней возникла сама смерть:
– А как принц собирается решать, на ком жениться? Устроит соревнования, как на празднике, когда мы бегаем, поднимаем камни или швыряем их, кто дальше?
Мири расхохоталась, слишком поздно сообразив, что, судя по серьезному выражению лица, Фрид не шутит. Тогда Мири прокашлялась.
– Не знаю, но мне трудно поверить, что на равнинах женятся по любви.
– Да любят ли они вообще хоть что-то? – с сомнением произнесла Фрид.
– Свой собственный запах, наверное, – пошутила Мири.
– По крайней мере, в моем доме будет на один рот меньше, – заключила Эса и оглянулась, вспомнив о родных. – Глядите, вон идет Бритта. Глазам своим не верю, что и она с нами.
– Она родилась на равнине, – заметила Фрид.
– Но прожила на горе все лето, так что, наверное, собирается здесь остаться, – сказала Эса.
Мири бросила взгляд через плечо и увидела, что Бритта не присоединилась ни к одной компании и идет одна. Девушке с равнины было пятнадцать лет, и она отличалась особой хрупкостью, словно ни разу в жизни не пасла коз и не приготовила ни одной головки сыра. Щеки ее напоминали румяное яблочко, особенно когда она изредка улыбалась, становясь необычайно хорошенькой.
– Я еще ни разу с ней не говорила, – призналась Мири.
– Да она почти ни с кем не разговаривает, – заметила Эса. – По-моему, она просто не замечает никого вокруг, даже если к ней обращаются.
– Она и в каменоломне так себя вела, – подхватила Фрид. – Таскала воду этим летом, но, когда рабочие просили напиться, вела себя словно глухая. Спустя пару недель Оз сказал: «Какой с нее толк?» – и отправил домой.
В деревне поговаривали, что родители Бритты погибли в результате несчастного случая, а единственные родственники, как оказалось, жили на горе Эскель. Поэтому однажды весенним утром Бритта приехала в повозке торговца, привезя с собою мешок с одеждой и продукты, купленные на деньги, вырученные от продажи родительского имущества. Но сейчас она ходила в рубахе и рейтузах, как и остальные деревенские девушки, а не в платьях из крашеных тканей.
– Поверить не могу, что Петер считает ее хорошенькой, – сказала Эса.
У Мири запершило в горле.
– Правда? А мне она не кажется хорошенькой. То есть ведет она себя заносчиво,
