тишина.
Тысячу раз он представлял себе эту встречу, но чтобы все получилось вот так нелепо, он и в мыслях не держал. Только что думал, что инициатива должна быть на его стороне, и уже забыл об этом. Язык противно заплетался.
– Я… ты… это, извини. Услышал, что кто-то плачет, подошел. А вообще, я домой…
Она молча слушала. Лицо трудно было разглядеть. Но он готов был поручиться за то, что увидел, как блеснули, отражая яркие звезды осеннего неба, ее повлажневшие от слез глаза. И он выдохнул:
– Поговорить бы нам. Света!
Она опустила голову еще ниже.
– Не время сейчас. – Медленно повернувшись, побрела через дорогу.
Мысль Цыганкова металась как белка в колесе: «Уйдет! Снова наступят нерешительность и пустота! Нет, нужно разобраться раз и навсегда!» И он вложил всю силу и волю в этот вопрос:
– А когда оно наступит – время? – И, не дожидаясь ответа, решительно продолжил: – Я завтра вечером зайду.
Света на мгновение остановилась. Но только лишь на мгновение. После все также молча зашла во двор и заперла за собой калитку.
Николай остался посреди улицы в полном одиночестве.
В разных концах села беспрерывно брехали собаки. Ветер шевелил темные кроны тополей. Из-за горизонта медленно выплывала хозяйка ночи – ярко-желтая луна.
«Вот также и тогда, много лет назад. – подумал Цыганков, – она ушла, ничего не сказав. Это нечестно. Завтра я обязательно приду». – Сама мысль об этом подняла ему настроение настолько, что привычные десять километров он не шел а, казалось, летел по воздуху.
Тишка встретил его радостным лаем.
Николай покормил его. Выпил чая сам и лег в постель. Эмоции все еще захлестывали сознание. Снова предстояла бессонная ночь. Слишком противоречивыми были чувства. Один голос в душе твердил: «Как ты можешь?! Она же предательница! Выскочила замуж за первого встречного». А второй тут же все повторял и повторял: «Ты не можешь ее осуждать! Ты бросил молодую симпатичную девушку. Она не виновата! Она по-прежнему красива…» Дальше Цыганков не смел думать. Он только вспоминал с том, как блеснули в ночи глаза Светки. И этот второй голос ему нравился гораздо больше.
Она даже не помнила того, как преодолела эти считанью метры через улицу и вошла в дом. В висках постукивали невидимые молоточки. И голос! Все время его голос: «Я завтра вечером зайду». Боже правый!
Маринка уже лежала в постели, демонстративно отвернувшись к стене. Она уже приготовилась выслушать нравоучения матери по поводу их сегодняшнего спора. Но их не последовало. Вместо этого мать подошла, нежно погладила ее по голове и тихо прошептала:
– Спи, доченька. – Затем, всхлипывая, удалилась в свою комнату.
«Чего это с ней?» – недоуменно подумала засыпающая девочка.
Света добралась до кровати, не раздеваясь, упала на нее и, руками обхватив подушку, разрыдалась. Сколько же ей еще мучиться? Нынче дочь истерику закатила. А теперь вот еще эта встреча. Просто голова
