style="font-size:15px;"> – Я жила здесь, когда была маленькой.
– Да неужто? Ну так сейчас дом принадлежит италийцу, но мастерская – моя.
– Неужели?
– Видите вывеску «Фид и Сын»? Так вот он, сын. Фид Сын, – мужчина положил руку мальчику на плечо, не скрывая гордости. – Приучаю его к делу с самого детства. Тогда из него выйдет толк.
– Понятно.
– Ну, будьте как дома. Можете все тут осмотреть, – он вернулся к прерванному занятию.
– А где спал папа? – поинтересовалась Милочка Мэгги.
– Вон там, наверху. Видишь то маленькое окошко? Откуда торчат трубы.
– Ого!
– Конечно, когда мы поженились, мы жили в большом доме. По крайней мере, какое-то время.
– А где то… те кусты бульденежа во дворе, про которые ты рассказывала?
– Наверное, кто-то их срубил.
– Как хорошо, что я никогда здесь не жила.
– Отчего же, Милочка Мэгги? Это был очень хороший дом, пока его не перестроили под сдачу внаем. Когда-то давно мне нравилось здесь жить. Летом в нем было темно и прохладно, а зимой – светло и тепло.
– А зачем вы все уехали, если здесь было так хорошо?
– Потому что твой дедушка умер.
– А почему он умер?
– Милочка Мэгги, не начинай! Пришло его время, вот и умер.
– Папа говорит, что он умер от страха.
– Твой отец не это имел в виду.
Мэри понимала, что это был удобный случай рассказать дочери про деда. Но как она могла рассказать ей, что ее дед был вором? И был ли он вором на самом-то деле? Всех, кто пошел под суд, оправдали. И политики продолжали заниматься ровно тем же самым.
«Нет, ни к чему усложнять ей детство такими рассказами. Раз Патрик до сих пор ничего не рассказал, то и потом не станет. Вот вырастет и сама все узнает. К тому времени его преступления – если это действительно были преступления – не будут казаться такими тяжкими, все быльем порастет».
– Так от чего же он умер?
– От того, от чего мы все когда-нибудь умрем. У него остановилось сердце.
– Как хорошо… не то, что он умер, – быстро поправилась Милочка Мэгги. – Я хотела сказать, что так хорошо, что мне не нужно жить здесь. Мне нравится наш дом, там, где мы живем сейчас. И мне не важно, богатый он или бедный.
«Как хорошо, что она успокоилась, – подумала Мэри. – Может, теперь она больше не будет везде вставлять относительно».
– Конечно, – небрежно бросила Милочка Мэгги, – это все относительно.
Глава пятнадцатая
За пятнадцать с чем-то лет, прошедших с приезда Патрика Денниса Мура в Америку, вокруг многое изменилось. Конка уступила место трамваям. Паромы через Ист-Ривер практически исчезли, не выдержав конкуренции с метро, которое, заползая на Уильямсбургский мост, превращалось в надземку. Автомобили перестали быть
