него за спиной прекратили чавкать юколой и дружно уставились на Кыыс. Видно было, что одно слово Хадамахи, и его мохнатые родственнички немедленно выяснят, какова жрица на вкус. Холод, словно из ее тела выкачали последние искры Огня, охватил Кыыс под этими взглядами.
«А может, права Ее Снежность, а верховные обманули чурбанку Синяптук? И Хадамаха не просто игрок в каменный мяч? Человек (ну, пусть не совсем человек), которому служат лохматые дети Хозяина тайги, или сам должен служить Храму… или не быть вообще!»
– Воля Храма должна быть выполнена! – отчеканила Кыыс. Ноги ее подворачивались, застревая в золоте, но на спрятанной за спиной ладони вскипал Огненный шар.
– Какая воля? – зло спросил Хадамаха, и его медведи медленно поднялись на лапы и разошлись по краям поляны, неспешно беря жрицу в широкое полукольцо. – Королевы? Верховных? Или жрицы Синяптук, которая взяла и сожгла стойбище охотников за то, что они ей не угодили?
– Жрица Синяптук – полная колмасам! – хмыкнула Кыыс. И, не удержавшись, буркнула: – Можно даже сказать, жирная колмасам!
– И эта жирная колмасам делает с другими, что сама хочет, просто потому, что она жрица, – устало сказал Хадамаха. – Или скажете, за стойбище ее накажут?
– Накажут? Жрицу? – растерялась Кыыс.
Хадамаха горько усмехнулся.
– Кто б сомневался… Храм меня, конечно, все-Сивирским преступником объявил, только раньше-то я городским стражником был! Мало, совсем мало… – Хадамаха горестно развел руками, и на его простецкой физиономии появилось знакомое выражение «я наивный таежный парень», которым он когда-то обманул многих, и саму Кыыс тоже. – Не успел еще научиться, что для богатых родов – один закон, для бедных – другой, жрицы сами кодексы пишут, а вот для них закон не писан! Я знаю только, что вытаскивать Рыжий огонь на Среднюю землю – нет такого закона! – Хадамаха прекратил корчить из себя таежного медведя и требовательно уставился на жрицу. – Чтобы вместе с ним снова чудища Нижнего мира к нам перли! Кули еще при Советнике были, мэнквы-людоеды тоже – кто теперь явится? Нижние авахи, воители Эрлик-хана, сомкнутыми рядами с копьями наперевес?
– Откуда ты знаешь про Рыжий огонь? – вскинулась Кыыс. – Кто тебе сказал?
Разошедшийся Хадамаха остановился и недоуменно уставился на жрицу.
– Мы уже договорились, что единственная колмасам – это жрица Синяптук, – после недолгой паузы произнес он. – Жрица Синяптук по приказу верховных должна захватить Аякчан и уничтожить черного кузнеца и черного шамана. А вот у вас совсем другой приказ – доставить их живыми и здоровыми. Зачем бы, если ваша Королева не собирается подобрать наследство своего Советника?
Жрица Кыыс отвела взгляд. Похоже, у их кратких бесед с Синяптук (если, конечно, безобразные скандалы на грани настоящей Вспышки можно назвать беседами) был невидимый свидетель. Сколько времени Хадамаха следил за ними, пока они думали, что выслеживают его? Этот полумишка,
