и представить себе не можете насколько все чертовски плохо, – Карина отчаянно покачала головой и плавно опустила стакан на верхушку до отказа забитой урны. Под электрическим освещением Дягелев разглядел умоляющий взгляд, какой он еще почувствовал в кромешной тьме, но свет все же оголил ту истину, что недоступная мечтательным мыслям. Ее усталые от обремененной жизни глаза выпускали не слезы, а наивные надежды, излагающие забавляющую глупость, которую она никогда не избегала: загадывание желаний при каждом пустяке, когда, например, задерживаешь дыхание, проезжая в туннеле, или задуваешь свечи, или замечаешь падающую звезду, или при любой необычайности, или же просто так, когда поднимается на то настроение.
– И вы считаете себя глубоко несчастной?
Женщина снова кивнула:
– И на то есть причины.
– А ведь мы с вами в чем-то схожи, – заметил Дягелев, доставая звенящую связку ключей. – Различие лишь в том, что я лишен супружеской связи.
– Кажется, во встречи двух несчастных людей хорошее не обнаруживается.
– Смешная наивность.
Перед серым подъездом, выложенным небольшой плиткой, почерневшей от грязи, на мгновенье с неуверенностью замерли в нерешительности. Сомнения в правильности гнели Дягелева, однако головная боль с ревом двигателя набирала обороты и оттого хотелось скорее распластаться на кровати и закрыть глаза, а значит, стоять на месте некогда.
Когда открывали дверь, молчали. И поднимались тоже молча, как будто боялись нарушить установившееся затишье тихими словами, звучащими в тишине раскатами грома, небрежно размазывая по стенам, ступенькам и перилам эхо.
– Вы не оставляете свет, если знаете, что вернетесь поздно?
– Никогда.
– И даже крошечный ночник не включаете?
– Нет.
– И спите в темноте?
– А как же еще? – Тот удивленно взглянул на нее, развязывая тонкие шнурки. – Так только лучше спится. Вы боитесь тьмы?
– Очень. Даже сейчас к вам страшно заходить было. В темноте всегда всплывают картинки, будто сейчас вот-вот что-то случится. Я уже не маленькая, чтобы боятся ночи, но ведь реальность скрывает более страшные вещи нежели воображение.
– И что же вас пугает?
Она ответила не сразу, Дягелеву пришлось силой отобрать ее пальто, чтобы повесить его на вешалку. Карина качнулась вперед и наткнулась на грудь Маркуса, благодаря чему не упала. Обхватила его за талию и только затем прошептала:
– Сожитель.
– Здесь он вас точно не найдет, вы в безопасности.
Она резко отстранилась назад, опустив голову, виновато пролепетала:
– Простите.
–Забудьте, – после минутной паузы выдал Дягелев. Все это время до этого он не отрывал взгляда от кажущегося бессильным создания, которое из-за супруга, покаявшемся в благополучие и счастье невесты, боится темноты собственной квартиры. –
