душой за черепной коробкой, но при это мы стремимся найти душу в плоти.
Мужчина за стойкой то-ли стоя спал, то-ли чего-то ждал, наблюдая за вошедшей парочкой через стеклянные и оттого запотевшие зеркала души. Его внезапный сдерживаемый чих в салфетку распугал миллисекундные мечтания и бесконечные попытки угадать то, о чем думает человек напротив. Словно очнувшись, женщина пролепетала:
– Я заплачу за себя.
Тот за кассой усмехнулся, принялся доставать стаканы и пробивать два разных чека. Дягелев спорить не стал. Вытащил две подранные по краям купюры и оставил их на прилавке. Ничего не весящих бумажек хватало на два ночных кофе.
Она не вынимала рук из карманов пальто и не благодарила, молча уставилась в одну точку, которая, словно черная дыра, притягивала внимание. Дягелев опустил значения денег и слов. Встреча с героиней снов уже сделалась небесной благодарностью, а деньги… Маркус, как стрелка манометра, перекатывался от одного положения к другому: первое, когда деньги бездумно тратятся и жертвуются попрошайкам, второе – безжалостно пропиваются от горестей или… Не имеет значения, их всего-навсего обменивают на обжигающее пойло, чтобы накачать голову напыщенной остротой философии и мечтательности, что коварно обратится наутро скверным похмельем. А все из-за отсутствия целей накопления: когда человек не имеет ни единого понятия о собственных целях, он теряется, пуская в пустоту заработанные цифры – деньги. Деньги обмениваются на время, они восполнимы лишь до того периода, пока еще в груди гнездится время.
Слабый едва кофейный аромат пронесся мимо двух носов и поскользил к выходу, на улицу, где морось все еще отчаянно пыталась затопить посеревшие улицы Петербурга.
– Ваш лоб… – Женщина запнулась, по ее плечам и шеи пробежала дрожь. Взгляд женщины, скрываясь, устремлялся на поношенные туфли Дягелева. – Как он?
– Голова раскалывается. Видно аж.
По незнакомке словно пустили ток: она сжалась, опасливо сощурилась и практически соединила тонкие накрашенные в черный брови в одну полоску.
– Не говорите так больше. Не выношу этого. Совсем. Как представлю…
– Тогда уж лучше представляйте нечто другое.
– А что же делать с вашей головой?
– Иногда кофе снимает головную боль.
– И избавит от нее в этот раз? – Слепо питала надежду та.
– Сегодняшнее дело ему не под силу. Но если мне настолько повезет в очередной раз за этот вечер, то я ошибочно посчитаю себя за редкостного счастливчика.
– Вы как будто сорвали куш. В чем же вам так крупно повезло за вечер?
– Ваш заказ готов, – грубо вмешался кассир бистро, замученный дурацкими, запрещающими спать ночными разговорами незнакомцев, отрывки которых не понимал.
Оба одновременно забрали горячие стаканы холодными руками. Кофе, будто робея,
