ты? Что здесь она здесь забыла? – Дягелев ткнул подбородком в сторону женщины, стоявшей к ним боком у барной стойки.
Ну уж нет, это чучело с любого ракурса узнаю, – думал тот.
Собутыльник неуклюже развернулся, кладя в рот лимонную дольку и задев локтем, покрытым темно-синим свитером, казавшимся местами черным от специально тусклого освещения, пустующую рюмку – незнакомка как бы невзначай повернула голову в их сторону и, заметив два пристальных взгляда, резко обратилась к скучающему напротив бармену.
– Без понятия, – уверял тот, – можем пригласить присоединиться. У нас-то вон сколько свободного места, – мгновенно затухший шлепок по сиденью дивана – демонстративное приглашение – затух среди общего гама, но самодовольная улыбка задержалась на лице. Дягелев упускал из виду выходки: одолевала апатия. А пил он машинально и бесцельно только оттого, что у него выспрашивали пожелания и затем ставили перед носом бокалы: ночная работа служителей бара.
– Обойдемся. Не может смириться и жить дальше…
А сам-то, – пронеслось в его голове, – почти что с катушек съехал. Еще чуть-чуть и намеренно ринусь в волчью яму.
– Всему виной люди, – доносились обрывки фраз до ушей Дягелева, – гадят и обижаются, а затем претензии строят. Вызубрили отрывки из конституции и тычут ею в лицо, не понимая написанного. – Тот говорил, сидя вполоборота, провожая глазами женщину, активно ищущую свободный столик, за которым можно было бы сесть лицом к двум мужчинам.
– Пустовато же у вас. Что-нибудь еще? – Вмешался официант.
– Повторите и мне и ему, – командовал товарищ Дягелева.
Тот кивнул и вскоре вернулся вновь с добавкой.
– Алкоголь не берет. Чего хмурый-то такой? Руку у подбородка так и держишь. Приклеил ее, что ли?
– Мало ли у кого что случилось, теперь каждого подряд расспрашивать, завидев понурое лицо? – Равнодушно отговаривался тот, безынтересность ко всему происходящему пожирала изнутри раскаленным докрасна металлом. Все уже когда-то сказанное неоднократно озвучивалось этому человеку поэмами из объяснений. Повторять из раза в раз одно и то же, что выскочит из дурной головы на следующее утро, – все равно что наступать на проклятые грабли снова и снова.
– Как никак, но ты мне не безразличен.
– Когда-нибудь думал о том, кто ты есть?
– Я человек, этого вполне достаточно.
– Задайся вопросом: кто я? И постарайся уловить эхо.
– Кто я? Кто я? – Напротив сидевший воспринимал щупальца мучения, тянущие к краху всех лет существования, товарища за тупой анекдот. – Никакой отдачи. Раскис ты, вот и роешься, забывая о прочем пространстве, в одном угле в поисках ответов, а ведь они… Черт возьми, они не то, чтобы снаружи, они… Они не существуют, если не верить. Я вот не верю и чувствую себя прекрасно, да из меня энергия будь здоров хлещет! Только посмотри. А ты что – уперся, как заплаканный из-за двойки школьник в дряхлый учебник, в какой-то вопрос и тратишься понапрасну.
