которой возвышался высокий монумент терракотового цвета. На первый взгляд памятник чем-то напоминал гигантский артишок, выросший на четырех массивных опорах. Приглядевшись повнимательней, Вадим заметил, что остроконечные листья «артишока» на самом деле были каменными головами Наги, мифического змея из камбоджийских легенд.
– Это Памятник Независимости, – объяснила Бопха. – Не шедевр, конечно, но мне он нравится. В нем есть и величие, и в то же время какая-то легкость, что ли… Но особенно мне нравится бульвар перед ним. Я люблю по нему прогуливаться. Пойдем, покажу тебе.
Вадим последовал за Бопхой, продолжая на ходу разглядывать монумент, вокруг которого струился бурный транспортный поток. Перед памятником была разбита длинная парковая аллея с фонтанами, каменными скамейками и цветочными клумбами.
– Когда я была маленькой, мы часто гуляли здесь со школьными друзьями, – рассказывала Бопха. – В жаркие дни мы любили купаться в фонтанах, как вон те детишки.
Вадим посмотрел в сторону ближайшего фонтана и мысленно позавидовал полуголым детям, которые резвились в прохладной воде. Он бы и сам с удовольствием прыгнул в фонтан, так как всего за полчаса городской прогулки уже успел основательно вспотеть.
Пока молодой человек с завистью наблюдал за юными купальщиками, Бопха купила у уличного торговца два кусочка фруктового льда, один из которых протянула Вадиму.
– Попробуй, освежает, – сказала она.
Они неспешно побрели дальше по парку. Из динамиков, установленных на столбах вдоль аллеи, раздались звуки музыки и послышался тонкий, заунывный мужской голос.
– Это Синн Сисамут, самый популярный певец нашей эстрады, – сказала Бопха. – У него тысячи поклонников. Раньше мне тоже нравились его трогательные любовные песни, но потом я услышала Эдит Пиаф и Шарля Азнавура и как-то разлюбила его.
Вадим и Бопха еще около часа ходили по аллее и разговаривали. Молодой журналист наслаждался мерным журчанием ее голоса, все больше поражался ее эрудиции и начитанности и любовался ее чарующей красотой. Он был знаком с дочерью профессора всего несколько часов, а ему уже казалось, что они знают друг друга много лет. Вадим вдруг понял, что не хочет расставаться с 18-летней камбоджийкой, ему казалось, что он был готов гулять с ней по городу бесконечно, общаться, смеяться, улыбаться…
Постепенно стемнело, зажглись фонари, и в воздухе, раскаленном за день безжалостным солнцем, стала ощущаться прохлада. Вадим и Бопха уселись на каменную скамейку возле фонтана.
– А как там, в Москве? – спросила девушка. – Говорят, что там по полгода идет снег.
– Да, климат у нас суровый, – сказал Вадим. – Но у вас тут тоже тяжко, жара просто невыносимая.
– Это ничего, зато вам положен дневной сон посреди рабочего дня.
Вадим вспомнил, что Крижевский действительно упоминал об этом.
– Не думаю, что это будет большим облегчением, – ухмыльнулся
