матери огромные букеты цветов.
– Ольга Ивановна, я скромный и преданный почитатель вашего таланта. Дайте срок, я сниму для вас зал «Плейель»…
Срок этот так и не настал. Восьмого февраля 1934 года «дядю Сашу» нашли с простреленной головой на вилле в Альпах, близ Шамони. Имя Ставиского не сходило со страниц газет целый месяц. Как оказалось, Ставиский проворачивал миллионные сделки с дутыми акциями и необеспеченными векселями под поручительства министров. Официальная версия: самоубийство. Мало кто из журналистов сомневался в том, что «дядю Сашу» убрали спецслужбы.
…Отец сдержал слово. Как-то утром Вадим обнаружил у себя на столе записку: «Мадам Жозефин ля Брюйер, улица д’Анжу, 4. Тебя ждут в воскресенье в 6 часов».
Тихая улочка улица д’Анжу, в двух шагах от Елисейских Полей, протянулась от бульвара Мальзерб к улице Фобур-де-Сент-Оноре. Нарядный четырехэтажный особняк. Вадим толкнул солидную дубовую дверь. Суровая консьержка долго его выспрашивала: кто такой, к кому пришел. Сверилась со списком:
– Поднимайтесь, вас ждут.
Вадим поднялся по устланной мягким ковром лестнице в бельэтаж. Дверь открыла горничная в крахмальном переднике:
– Месье, следуйте в гостиную.
Вадим, стараясь ступать неслышно, прошел по блестящему паркету в огромную гостиную. Сел на кресло в углу. Гостиная была освещена несколькими канделябрами, они многократно отражались в зеркалах и, казалось, уходили в бесконечность…
В гостиную вошла высокая седая женщина, на вид лет пятидесяти. Протянула Вадиму руку:
– Будем знакомы. Меня зовут Жозефин ля Брюйер. Я журналистка – работаю в прессе и на радио.
Они прошли в кабинет. В отличие от гостиной порядка здесь было мало. Огромный стол и все пространство вокруг него было завалено бумагами, книгами и газетами.
– Отец сказал, что вы одинаково владеете русским и французским. Мне нужен помощник для перевода с русского. Переведите вот это.
Она протянула Вадиму газету. Это была «Правда» – Вадим узнал ее по заголовку. Эту газету и еще множество других отец часто приносил с работы.
– Переведите статью, отчеркнутую синим карандашом.
Вадим быстро пробежал статью глазами, незнакомых слов, кажется, не было.
«Текущий момент отличается небывалым обострением классовой борьбы. Теряя власть над массами, буржуазия прибегает к своему последнему оружию – кровавой фашистской диктатуре. Как всегда, на подмогу спешат ее верные лакеи – ренегаты рабочего движения, социал-предатели всех мастей и оттенков…»
Жозефин удовлетворенно хмыкнула.
– Перевод очень точный…
Минуту помолчав, добавила:
– Это написал Кольцов. Его стиль нельзя спутать…
Она подошла к сейфу, покрутила ручку и вынула несколько больших конвертов.
– Вадим, вы не возражаете против того, что я буду вас называть по имени?
Вадим
