Союз Евразия».
Марк сжал папку в руках.
– Я покупаю. Сколько хотите?
Рюмин криво улыбнулся.
– Да так берите. Человек вы хороший. Хоть и фашист. Я фашистов за версту чую…
Марк потянул папку к себе, но Рюмин с силой в нее вцепился.
– А впрочем, нет. Еще портвешка, бутылочку. На вокзале еще дают…
До вокзала Марк долетел пулей, но не успел. Продавщица уже устанавливала щит на окно.
– Одну бутылку! – с мольбой в голосе сказал Марк.
Продавщица даже не обернулась.
– Иди проспись. Завтра придешь.
И тут Марк неожиданно сказал с сильным эстонским акцентом:
– Я фас отшен прошу только отну бютильку. Я хорошо фам заплачу… – и протянул продавщице стодолларовую купюру.
Акцент и купюра сработали. Продавщица приоткрыла щит и протянула Марку картонную коробку.
Когда Марк вбежал в дом, Рюмин мирно спал, положив под голову папку. Марк аккуратно вытащил папку и засунул ее в рюкзак. Он достал из коробки пузатую бутылку и осторожно поставил ее рядом с головой Рюми-на. На бутылке виднелась этикетка: «Коньяк “Энесси”, Франция. Цена: 100 у. е.».
В поезде Марк не выпускал рюкзак из рук. Он ему вдруг показался очень тяжелым. Стало темно, и в вагоне зажегся свет. Внезапно Марк почувствовал безотчетный страх. Он огляделся по сторонам. Вроде все как обычно. Вагон полупустой. Редкие пассажиры заняты своими делами – кто читает роман Донцовой, кто решает кроссворд, кто дремлет, опустив голову на плечо соседа. В вагоне на мгновение потух свет и тут же загорелся опять. И в то же мгновение Марк почувствовал, что сходит с ума: он явственно увидел, что по проходу между сидений медленно движется Василий Васильевич Скобельцын, профессор из Оксфорда. Только вместо окладистой холеной бороды щеки и подбородок его украшала двухдневная клочковатая щетина, да и одет он был не по-оксфордски – в пропахнувшую дымом телогрейку, армейские штаны и резиновые сапоги. Псевдо-Скобельцын уселся на свободное место напротив Марка, пошуровал в армейском рюкзаке, извлек початую пол-литровую бутылку, зубами ловко вытащил резиновую пробку. Потряс ее и протянул Марку:
– Земляк, с горла́ пить будешь?
Марк что-то выкрикнул нечленораздельное и, прижимая к себе рюкзак, бросился из вагона.
Он плохо помнил, как он сошел с поезда, сел в метро, добрался до гостиницы. Пришел в себя в номере, после того как на два оборота запер дверь и плотно занавесил окно. Он взял рюкзак, развязал завязки, пролистал бумаги в папке. Кажется, так и есть. Именно то, что безуспешно искали столько лет литературоведы и историки. История жизни и гибели Григория Леви.
Марк достал из кармана телефон и набрал номер. Голос в трубке ответил по-французски:
– Allo!
– Это вы, Сергей?
– Я вас слушаю, Марк. Какие новости?
– Все хорошо. Даже лучше, чем я надеялся.
– У
