и поставка оружия чеченцам с черкесами во времена Кавказской. А чьим оружием столько крови нашей турки пролили в последней Балканской? Может турки сами скорострельные винтовки да шрапнель производили? Отец ваш сам кусок свинца в плечо там получил, всё на рожон по-молодости лез. При этом лицемерный Лондон, после победы России, всё чаще стал говорить о некоей «компенсации», которую Англия должна была получить за свой нейтралитет в Русско-турецкой войне. Наглость немыслимая! Какой уж там нейтралитет! Турков оружием завалили! Коварным косвенным путём англичане пролили массу крови русской165! О какой вообще христианской солидарности говорить можно?! Да, православие им враг злее ислама! Не само православие, конечно, а могущество наше им покоя не даёт!
– Ни к чему было лезть на Балканы, тем более в 1877-м, – заметил Боря, – Могли бы и об улучшении своей экономики подумать, а не очередной раз бросать солдат на заклание ради южных славян. Панславизм – большая глупость.
– А что же резне православных было потакать, как делал лорд Биконсфильд166? Значит таким как ты, Борька, имена отечественных героев вроде Черняева и Келлера-Старшего167 ни о чём не говорят? Даже Всеволод Гаршин – литератор со слабым здоровьем и тот отправился останавливать произвол башибузуков!
– Черняев – истинный герой! – вставил Аркаша.
– Они лезли не в своё дело, рисковали своей шеей за балканских христиан, которых обижали турки. Да, можно сказать, что защищали слабого, благородные люди. Но для «таких как я», Вы правы, отец, превыше стоят имена иные: декабристов, Перовской и других, стремящихся освободить свой народ, своей страны, вне зависимости от его вероисповедания.
– Уж не удивишь ты меня ничем больше, Борька, да только после таких слов: сын ли ты мне? В страшном сне мне такое не привиделось бы, что сын, кровь моя, такое говорит! – затряс бородой Гордей Евграфович, а лицо его начало багроветь.
– Всё, на сей раз довольно! Глядишь отцу опять дурно станет! – строго сказала Капитолина и Боря промолчал в ответ.
– Не расстраивайте папочку! – с сердобольным напряжением воскликнула Евпраксия.
– Не нагнетай, Прося, – одёрнула её мать.
– В третий раз за всю историю Русь стояла у врат Царьграда и на сей раз, в отличие от очень отдалённого первого, могла бы завладеть им раз и навсегда и без особых к тому усилий, – успокоившись, продолжил Гордей, – София – святыня православия могла быть отнята у магометан и возвращена по назначению. Но нерешительность, страх Горчакова168 перед мифической британской угрозой не позволили осуществиться давней затаённой мечте православного народа. Другое дело разумно ли было присоединять к Империи огромный городище, живший за счёт прочей турецкой территории, производящей еду для столицы? Получалось, что русский мужик должен был бы кормить ещё и новых дармоедов? Аль своих ему мало? Благодаря дипломатии старого
Всего в войне на благо южных славян Россия теряет 260 тысяч убитыми и ранеными британским скорострельным оружием и шрапнелью, а также и больными.
Он же – Бенджамин Дизраэли (1804-1881), крупный английский государственный деятель и писатель, выходец из испанских евреев. Стал проводить резко антироссийскую политику в ходе Большой Игры между Россией и Англией. Сторонник агрессивной внешней политики, в чём угодил королеве Виктории. С 1874 года премьер-министр Англии. Тонкой политикой свёл к минимуму результаты победы России над Турцией в 1878 году.
Герой покорения Туркестана опальный генерал Михаил Черняев стал одним из первых русских, горячо отдавшихся движению в защиту православных Балкан, был приглашён в Белград для руководства военными действиями. Российское дипломатическое ведомство, узнав об этих секретных переговорах, усердно позаботилось о том, чтобы Черняеву не было дозволено выехать из Петербурга за границу. Генерал обошёл этот запрет. Отряд Черняева был разбит превосходящей силой турков. К 1882 году Черняев становится туркестанским генерал-губернатором. Бескорыстный и правдивый генерал терпел около себя людей сомнительной честности и наивно предоставлял возможность мелким честолюбцам и карьеристам действовать от своего имени, черня его. Фёдор Эдуардович из славного рода Келлеров известен неописуемой отвагой классического офицера-кавалериста ещё той особой закалки, что отличала их во времена Кутузова.
Министр иностранных дел престарелый Горчаков славился нерешительностью.
