вам не хочется узнать больше? – спросил Иохия.
– Главное я помню. Как только я появился на свет, вы начали колоть мне нечто убивающее меня. Потом, когда мама принесла в дом игрушку из Башни, и я силой мысли вышвырнул игрушку в окно, чтобы её не нашли косари, вы прокололи мне это ещё раз, – сдавленно проговорил Наиль.
– «Ламия», – безучастно сказала Эсперанса, – зелье, подавляющее способности эсперов, называется «Ламией».
– Чармиан тоже была эспером? – поинтересовался Наиль.
– Чармиан была больше, чем эспер. Она была храбрым, мыслящим и внутренне свободным человеком, – сказала Эсперанса, и её голос дрогнул.
– Зачем вы её убили? – хрипло спросил Наиль, – неужели из-за пары опрометчивых выражений? Но когда идёт дожди, полулюди-полурастения говорят и не такое. И их никто не трогает.
– Мы возлагали на Чармиан большие надежды, – со странной гордостью произнесла Эсперанса, – как вы знаете, в полулюдях-полурастениях больше от растений, чем от людей. Чармиан же была человеком. Как я уже говорила, она была бесстрашной, думающей и внутренне свободной. Страной управляет маленькая группа таких, как Чармиан. Со временем лучшие из этой группы займут моё место и место Иохии. Мы не заставляли Чармиан идти против её воли. Не принуждали размножаться. Не хочешь – не надо, знакомься и спи, с кем хочешь, а пожелаешь, не с кем не знакомься и ни с кем не спи. Мы поставили её на самую ответственную работу, на работу с детьми, с нашим будущим. Открыли ей тайну эсперов и «Ламии». Работа пришлась не по душе Чармиан. Мы дали ей возможность самой выбрать себе работу. Мы закрывали глаза на то, что она выходит за стену из тумана. Это было главнейшими испытанием – увидеть, что находится по ту сторону тумана, узнать правду о нашей стране и промолчать. Но Чармиан, увы, не умела молчать.
– Насколько я понимаю, ничего крамольного Чармиан не сказала. Она всего лишь выразила общую мысль, – не сводя глаз с Иохии, произнёс Наиль.
– В этом и беда. Если бы она начала говорить правду, ей бы не поверили. Но она начала озвучивать общее мнение. Как вы понимаете, слова Чармиан упали в благодатную почву. Они подорвали наш престиж, а это немыслимо, ведь мы и так переживаем тяжёлые времена. Сказать по правде, лёгких времён никогда не было.
– Во время дождя говорили и не такое, – настаивал Наиль, – и никого не трогали.
– Времена изменились. Керамбита… Знаю, вы видели её. Она извратила природу своего потомка, заменила благословенное равнодушие на воинственность. Тот человек, её потомок, убил двух косарей. Для нас это тяжёлая потеря, – с искренней горечью сказал Иохия.
– Отец мальчика, которому Чармиан отказалась колоть «Ламию», – пробормотал Наиль.
– Верно, – кивнул Иохия, – мы думали, что Керамбита и ребёнок мертвы, а оказалось, что всё это время они преспокойно жили у нас под носом. Мы испугались. Поэтому… Возможно, в другое время мы бы не тронули Чармиан. Но мы не знаем, чего ждать от Керамбиты…
– Она тоже эспер? – спросил Наиль.
– Нет,
