лепту в травлю оленя. Трубадуры и тробайрицы, все новые, прибывали ко двору, казалось, каждый день, принося с собой новые песни.
Я вижу алое и голубое,
И все цвета в саду, в долине, в поле,
И на рассвете, как и на закате,
Сливается аккордом пенье птиц.
Ей слышится эта песня, голос Прованса. Под аккомпанемент арфы и фидели звучат голоса папы и мамы, а они с Норой, взявшись за руки, танцуют, кружась все быстрее и быстрее, а потом, со смехом, в изнеможении падают на пол, и все внутри замирает от музыки и счастья…
– Маргарита. Маргарита!
Она открывает глаза. На нее хмуро смотрит Людовик.
– Что, молитвы закончились? – спрашивает она.
Он отводит глаза, словно ему неловко ее видеть:
– Вы заснули. Завтра вы должны признаться в этом грехе.
– Я боялась, что так и случится, – смеется она. – Извините меня.
Маргарита встряхивает головой, но музыка продолжает убаюкивать.
– Не моего прощения вам должно искать, а Божьего.
Уже и спать, что ли, грешно?
– Я попрошу. Однако сейчас я должна лечь спать. Путь из Прованса был очень долог. – У Людовика отвисает челюсть. – Впрочем… Не хочу вас расстраивать.
– Я сокрушаюсь не о себе, а о вас. – Он помогает ей встать на ноги. – Не выдержать молитвы в течение каких-то двух часов… Но со временем вы станете сильнее.
– А вы? Придете спать?
– Мне не до сна. Я провел многие ночи с Господом в молитвах, и он оберегает меня от этого искушения.
Позже, в постели, Маргарита снова задумывается о странном восприятии Бога в ее новом королевстве. Спать – искушение? Еще одно из божьих испытаний, как фруктовое дерево в райском саду? Наделить тело потребностью в отдыхе, а потом наказывать за сон? Свернувшись калачиком на перине, которую дали ей Людовик и Бланка, она проваливается в забытье под остальными искушающими дарами в виде мехов, льняных простыней и расшитого одеяла. Прости меня, Господи, молится она во сне, но тут же забывает обо всем, когда срывает с дерева персик и вкушает кусочек Прованса.
Королевой Франции она становится в расшитом золотом шелковом платье – еще один подарок Бланки, явно питающей слабость к броским одеждам, – и ее лицо и шея покрыты слоем белил, а губы так ярко накрашены, что кажутся окровавленными. Второй день в Париже, и Маргарита уже преобразилась. Однако капитуляция не полная: она отказалась брить лоб.
– Вы не похожи на себя, госпожа. – В голосе Эме слышится неодобрение.
Маргарита, взглянув в зеркало, может лишь согласиться. Как сильно напоминает она теперь Бланку Кастильскую! Приняв сегодня корону, она станет второй Белой Королевой. Неважно: на свадьбу к Людовику она приехала, оставаясь самой собой, но как королева Франции будет выбирать облик, какой потребуется. Остается лишь надеяться, что свекровь одобрит ее преображение.
Маргарита
