мне звать ее «мама».
– Ты никогда не видела улыбку льва? На самом деле лев не улыбается, а скалит зубы перед смертоносным прыжком.
С губ Маргариты срывается песенка:
В тихих водах тонут чаще,
Чем в бурливых и рычащих, —
Опасайся, легковер,
Обходительных манер.
– Я хорошо знаю песни Вентадорна, – кивает Ингеборга. – Юк де Сент-Сирк, бывало, пел их мне, когда приезжал ко двору. Он был очень мил и красив, если ты тоже любишь маленьких итальянцев. Мой муж был со мной жесток, но по крайней мере присылал мне для развлечения труверов.
Маргарите хорошо известна ее история, как король Филипп просил аннулировать брак на следующий день после свадьбы с Ингеборгой. Ходили разные слухи: что он не смог выполнить супружеского долга, что ее брат король Дании нарушил свое обещание отказаться от претензий на английский престол, что он обнаружил под юбкой Ингеборги пенис. Как бы то ни было, когда папа отказался расторгнуть брак, Филипп услал Ингеборгу подальше от себя.
– Как птичку в клетке запер, – говорит она. – Мне оставалось только петь.
– Говорят, музыка – это язык ангелов.
– Я была бы счастлива, если бы двор твоего маленького Людовика наполнился музыкой, только не псалмами. Когда его мать умрет, бьюсь об заклад, он запретит все развлечения, кроме заунывных монашеских песнопений. Если бы не лесть труверов, Бланка сама бы уже запретила.
Обе вздрагивают от громового храпа и оборачиваются к Людовику: он сполз с сиденья и храпит, словно стараясь всех заглушить. Губы его изогнулись в улыбке.
– Как думаешь, кто ему снится? – спрашивает Ингеборга. – Невеста или мать?
– Думаю, ни та, ни другая. После ночи на коленях в часовне ему снится кровать.
– Не будь так уверена. Бланка крепко вцепилась в своего старшего сына. Не позавидуешь жене Людовика, потому что ей будет нелегко оторвать его от Бланки. – Она снова тычет Маргарите в плечо длинным ногтем: – Молись своему святому, чтобы у тебя родился сын. А до тех пор Белая Королева не выпустит из рук сына – и власть, которую любит еще сильнее.
Зазвучавшие трубы будят Людовика. Челядь снимает с блюд на соседнем столе колпаки, и двадцать крестьян набрасываются на жареное мясо, хлеб и фрукты, подаренные им Людовиком.
– Бисер перед свиньями, – фыркает Ингеборга. – Так транжирить государственные деньги! Знаешь, сколько нищий попрошайка зарабатывает в день?
– Мне кажется, у них почти ничего нет.
– Это потому, что все пропивают и проигрывают. – Старуха щурит глаза на Бланку, которая час совещалась с Тулузом и теперь направляется к ним. – Это идет Белая Сука? Что-то мне вдруг захотелось вздремнуть.
Слуга помогает ей вылезти из-за стола. Маргарита целует ее перстень.
– Помни мои слова, дорогая. Роди сына – и твои беды кончатся.
Как только она уходит, ее место занимает Бланка.
– Наверное, ужасно было так долго сидеть с выжившей из ума
