широкоскул, и все время шмыгал носом, втягивая вовнутрь мокроту. На фоне Виталия Володя выглядел просто писаным красавцем. Даже у Нины глаза сверкали, глядя на кавалера Вали.
За столом Володя вел себя прилично: пил немного, не хвастал своими достоинствами, проявлял скромность, не перебивал собеседников. Валя заметила, что, выпив немного, Володя оживился и даже похорошел. Он много рассказывал всякие занимательные истории, касающиеся недавней студенческой жизни. Выяснилось, что ему всего двадцать пять. Нина сделала гримасу и покрутила головой, а потом уставилась на Валю. У Вали было розовое личико, а в темных глазах под шикарными бровями и накрашенными ресницами так много ютилось радости, эти глаза просто пели, а потому Нина сделала вид, что ничего не замечает.
«Точно, я тебя сегодня изнасилую», подумала Валя, и горячая струя окатила низ ее живота.
– Позвольте предложить тост за гостеприимных хозяев и за их будущее чадо, поскольку Нина Ивановна обещает наследника. Неопытным глазом это видно. Желаю вам сына. Счастья вам, успехов в личной и общественной жизни, – произнес Володя стоя.
– А я бы еще добавил, – сказал Виталий. – За падение диктатуры наших тупых вождей.
– Молчи! – испугалась Нина. – Ты всегда произносишь неподходящие тосты. Загребут тебя как-нибудь.
– Я не информатор, не думайте и если честно, то я и сам присоединяюсь к этому тосту, – сказал Володя.
– Ну, вот видишь. В нашем полку прибавило. Молодец, Володя. Ты кто по образованию?
– Юрист.
– Работу нашел?
– Ищу.
– Может, я подсоблю. Я же в Кремлевской больнице работаю.
– Был бы очень обязан.
«Все идет к тому, – думала Валя, – что мы с Володей станем одно целое. Но, как бы там ни было, а сегодня ты мой и только мой. Я тебя так просто не отпущу». Она глядела на него почти влюбленными немного чувственными глазами и украдкой стала поглядывать на часы. Стрелки показывали девять вечера. Еще час, и можно собираться. Однако час пробежал быстро, пошел и второй, а Виталий все рассказывал, называя вещи своими именами. Его супруга Нина боязливо поглядывала на мужа, толкала его в бок и даже шептала Вале на ушко, чтоб та успокоила его. Володя с удовольствием участвовал в беседе, подливая масла в огонь, но не был столь категоричным, как хозяин.
И вот, в половине двенадцатого они прощаются с Ниной и Виталием. Нина моргает Вале, Валя пуще краснеет, а ее душа устремляется в облака. На дворе довольно свежо. Огней так много, освещаются даже темные уголки. Володя замедляет шаг и оглядывается вокруг. Это явное намерение увести ее в темный угол и впиться ей в губы. Но к чему на воздухе, когда можно у себя дома.
– Куда мы спешим? – неожиданно спросил Володя.
– Я спешу домой, меня клонит ко сну. Завтра на работу. А ты разве не торопишься?
– Мне некуда торопиться, – говорит Володя.
– Тогда торопись со мной, –
