что и загадочность мне ни к чему. Никого не хочу очаровать – кроме как своими текстами, а текстам не нужно притворяться кем-то другим, тексты – вот они: есть как есть или нет как нет. Я про себя не сочинял, никакого сходства себе с кем-то замечательным не приписывал, я пытался понять только одно: я есть? И второе, если можно, хотел бы знать: кто я?
А что повесть написали… Кто ж мог знать, что Катерина меня не забудет? Я на это не рассчитывал, да и не мечтал об этом. И незабудки мои не про нее.
Записки сумасшедшего. Анекдот про Луну
Есть еще анекдот такой. Там так: в дверь звонят, хозяин открывает, а там стоит такой – в сером плаще, в шляпе и в темных очках, я, говорит, вас видел на Луне. А хозяин ему в ответ: а я вас видел на… В общем, там, куда обычно с таким предлогом посылают. И когда мне говорили, что меня видели в прошлой жизни, и я там был кем-то таким и эдаким, мне всегда этот анекдот вспоминался: а я вас видел на Луне. Ну-ну.
Но в том и беда. Или я есть – и тогда как я могу отрицать возможность встречи с Гарри Поттером? Или Гарри – литературный герой, его не существует, и тогда я должен признать, что меня тоже нет.
Так я себя и отрицал, для собственного спокойствия.
Харонавтика. Прокатиться на карусели
Сессия №4, 30 ноября 2012
После предыдущей сессии, когда он то и дело пытался упасть со стула, М. предложила ему сидеть на диване. «Если что, я тебя удержу, но лучше не отвлекаться на это». Он сказал, что вряд ли упадет на самом деле: он в сознании и контролирует себя, но…
И согласился пересесть на диван.
Едва он сел, накатил ужас.
Он сказал об этом, и М. предложила оставаться с ужасом.
У него почти сразу начала кружиться голова, повело вправо – быстро и неодолимо, как в обморок.
И ощущение близкой «отключки», знакомое ему по предыдущим сессиям, тоже навалилось – пустотой, ватой в колодце.
Они снова и снова возвращались в эту пустоту, и когда М. спрашивала, как ему, он отвечал: хорошо. Это действительно было облегчением по сравнению с ужасом, который охватил его в начале. Он собирался и готовился к погружению в кошмар – а тут всего лишь голова тяжелеет, кружится, и падаешь вбок. Куда как хорошо.
Он собирался в этот раз взглянуть попристальнее на то, что называл про себя «креслом стоматолога», убедиться, что это оно и есть. Но было только головокружение, только падение вправо, по спирали. Два, три, четыре…
М. спросила: как на карусели?
Ком в груди, примерно там, где захватывает дух, когда летишь на качелях, и вдруг отчаянная зевота. Мозгу понадобился дополнительный кислород? Он вспомнил старую карусель с длинными цепями в парке возле её дома, и как её вдруг стало укачивать на каруселях и пароходах, когда ей было немного больше десяти, а до того такого не было… Он стал думать, чем еще можно объяснить это неуправляемое падание
