и рвут меня на части. Кто мог бы поверить? Даже гендерное «переключение» было сложно объяснить и отстаивать, даже с самыми близкими людьми. Кому и как я смог бы объяснить такое?
Даже себе не мог.
И я стал собирать себя заново из такой позиции: я – это она же, только мужского рода.
Знаете, как это забавно выглядит постфактум: много лет пытаться буквально на ощупь определить подходящее количество ложек сахара в чае, каждый раз докладывая по одной, по пол-ложечки, пробуя и оставаясь недовольным; покупать книги, о которых она мечтала, потому что читала взахлеб одолженные у друзей, пролистывать эти книги – и оставлять нетронутыми на книжной полке на годы, потому что совершенно неинтересно и вообще по-дурацки написано; рассказывать о своей любви к яблокам – и не есть их совсем. Но человек способен многого не замечать о себе. Вот я и не замечал. Я даже красил в рыжий её русые волосы, потому что она так носила. Я делал это, пока однажды не почувствовал, что если сейчас же не стану светловолосым – умру или сойду с ума. Но это было гораздо позже, когда я почти вспомнил, кто я (там же, близко, меня подкарауливали боль и отчаяние). По крайней мере, на тот момент я уже целый один раз сказал вслух, что я не здешний, не отсюда, не родился здесь в том году, который записан у меня в паспорте.
До того я делал вид, что ничего особенного не произошло, что все остались на своих местах, вот только почему-то стал писать прозу, на которую она никогда не посягала и даже считала это для себя невозможным и неприемлемым, причем начал с романа… И крестился у католиков.
Всякое бывает, и сами по себе эти действия ни о чем не говорят. И то же самое я могу сказать о любом из событий, или признаков, или проявлений того, на что я опираюсь, утверждая свою отличность от нее и свою личность – как ту самую, вполне конкретную. Каждое из событий само по себе значит очень мало или вообще ничего. Но все вместе они удивляют и успокаивают меня: я есть, я – это я.
Сейчас, когда я это пишу, я собрал уже много таких примет. И мне весело думать, что любой охотник на привидений или на НЛО может похвастаться гораздо более обширной коллекцией доказательств. Что ж, я начал совсем недавно, сам себе НЛО, сам себе привидение… Сам себе охотник.
Здесь всё так туманно, неопределенно и практически недоказуемо.
Но что я могу сказать совершенно точно, так это вот: пока я делал вид, что я не я, и всячески отказывался помнить себя, я был довольно беспомощен в жизни, кое-как справляясь со своими обязательствами и проживая день за днем наугад, без надежд и без надежной опоры. Сейчас, когда я трачу огромное количество сил и энергии на восстановление моей памяти, а она такая, что я очень хорошо понимаю свое прежнее нежелание к ней прикасаться, сейчас, когда кошмары приходят ко мне во сне и наяву – едва уловимой тоской или яростными флешбэками, – я становлюсь всё сильнее и увереннее, всё ловчее и удачливее, всё крепче и… счастливее.
