крыша торчала из земли – молчаливое напоминание о войне… Шель остановился на пороге, осваиваясь с темнотой, переходящей постепенно в серый сумрак. Сверху сквозь узкое отверстие просачивался тусклый свет.
Журналист стал понемногу различать предметы: большой прямоугольный ящик, похожий на шкаф, низкий топчан рядом с ним. Сколоченный из досок стол. От высоких серых стен веяло холодом и пустотой.
– Герр Лютце! – голос ударился о стены и вернулся, искаженный эхом.
Никто не шевельнулся, не ответил.
«Наверное, он в городе», – подумал Шель.
Он вышел на шоссе и беспомощно оглянулся кругом. Рядом не было никакого жилья, но вот вдалеке появился велосипедист. День был теплый и солнечный, от лугов шел бодрящий запах свежей зелени. Шель взглянул на безоблачное небо и подумал с внезапной тоской, что то же небо простирается над Польшей…
Велосипедист поравнялся с ним, и Шель узнал форму почтальона. На багажнике лежала объемистая сумка.
– Одну минуточку! – позвал он.
Почтальон, седой, сгорбленный старик, остановился: – Что вам угодно?
– Я ищу герра Лютце. Дома его нет, – Шель указал на блиндаж. – Вы не знаете, где он работает и когда приходит?
– Лютце? Да разве такие работают?! Это же запойный пьяница!
– Мне очень нужно его повидать, а времени у меня в обрез.
– Попробуйте спросить о нем в трактире «Корона» или «Сокол». Если он раздобыл несколько пфеннигов, то, наверное, пропивает их там. – Почтальон с любопытством взглянул на Шеля. – Вы не здешний?..
– Я из Вроцлава.
– О, а я из Ополе, – обрадовался тот. – Вы приехали насовсем?
– Нет, только на неделю.
– Я живу в Гроссвизене уже четыре года. – Он заколебался, но тут же продолжал, с опаской поглядывая на Шеля: – Мы с женой и сыном приехали в ФРГ в 1956 году. А вы здесь впервые?
– Нет, я был в Гроссвизене пятнадцать лет назад. Просидел год в концлагере Вольфсбрук.
– Вот как! – Почтальон смущенно вертел руль велосипеда. – Но я у вас отнимаю время. Пойдемте вместе, мне с вами по пути; очень хочется узнать, как там у вас теперь жизнь.
Они медленно пошли по шоссе. Шель отвечал на вопросы старика и слушал, в свою очередь, его историю.
– Мы целый год прожили в лагере для переселенцев, – рассказывал почтальон. – Было трудно с жильем и с работой. Местные жители нас не любят, считают, что мы лишаем их заработка.
– А где вы работали в Ополе?
– До сорок пятого я был начальником отдела в Arbeitsamt [17] , потом работал бухгалтером в правлении Красного Креста. Работа хорошая, и жили мы прилично, но знакомые уговорили поехать в ФРГ.
– И вы не жалеете? Старик пожал плечами.
– Чего ж теперь жалеть?! Что сделано, то сделано. Хуже всего был лагерь. Моя жена до того разочаровалась, что у нее испортился характер – сварливая стала, причитает без конца, все ей не то да не так.
Биржа труда
