не найдя в кровати, он открыл гардероб. Внутри на перекладине висели три вешалки. Шель заглянул под газеты на полках, влез на стул, чтобы осмотреть гардероб сверху. Снял олеографию и отодвинул лист картона, прижимавший картину к стеклу. В заключение он вернулся к столу и выдвинул ящик. Там лежали проспекты туберкулезного диспансера и старое приглашение на встречу бывших узников концлагеря в Вольфсбруке. Шель вынул ящик совсем и поставил на стол. Между задней стенкой и дном он заметил два засунутых в щель прямоугольных листочка и с надеждой выхватил их, но это оказались всего лишь рецепты на популярные успокоительные средства, выданные неким Карлом Менке, доктором. Шель кинул бумаги обратно в ящик и водворил его на место. Он осмотрел еще раз каждый уголок мрачной комнаты. Полиция, несомненно, забрала личные вещи покойного, решил он и принялся распаковывать чемодан.
Уходя из комнаты, Шель несколько минут возился с дверью, которая никак не закрывалась. «Ах, да, – вспомнил он, – фрау Гекль ведь предупреждала, что замок плохо работает».
На лестнице Шель внезапно остановился. В его мозгу зародилось сперва туманное, но быстро усиливающееся подозрение. Хозяйка сказала, что в день самоубийства Леона дверь его комнаты была приоткрыта. Прожив здесь пятнадцать лет, Траубе, несомненно, знал дефект двери и, наверное, совершенно машинально закрывал ее как следует. И он не мог оставить дверь открытой, готовясь покончить с собой. Значит, после смерти Леона, но до прихода фрау Гекль в комнате был кто-то, кто не знал о дефекте двери и не сумел ее запереть. Кто? Конечно же, человек, желавший завладеть тем, что хранилось у Траубе.
Шель понимал, что его рассуждения весьма произвольны, но все дело казалось ему по меньшей мере странным. Он решил немедленно отправиться к Джонсону.
* * *
Несколько минут спустя после ухода Шеля в дом на Эйхенштрассе вошел высокий, широкоплечий мужчина в темно-синем костюме. Фрау Гекль встретила его удивленным восклицанием.
– Я проходил мимо, – объяснил гость, – и решил узнать, как у вас дела.
– Все по-старому. Работаю с утра до ночи. – Хозяйка вытерла мокрые руки передником. – Садитесь, пожалуйста.
– Нет, нет. Я на службе, у меня времени мало. Вы уже нашли жильца на место покойника?
– Что вы! На эту злополучную комнату не скоро найдется охотник. Впрочем, – замялась она, – там дня два поживет друг Траубе.
– Друг?
– Какой-то поляк. Приехал в гости.
– К кому в гости?
– К Траубе. Был потрясен, узнав о его смерти.
– Он не спрашивал, как это случилось?
– Я сказала, что Траубе болел туберкулезом.
– А еще что?
– Он интересовался, были ли у Траубе друзья. Я сказала, что не было никого, кроме Лютце и герра Джонсона. Спрашивал, где живет Лютце и где работает герр Джонсон. С последним он, кажется, знаком и собирается
