гладит пухлой ручкой мою пухлую щечку.
– Она не хотела, чтобы ты поехала с ней из жалости. Ты же знаешь, она всегда хочет выглядеть сильной. Она не хочет тебя волновать. – Делия останавливается и разглядывает мое встревоженное лицо. – Боже, я ее подвела. Не надо было тебе говорить.
– Все нормально, – бубню я, стараясь прийти в себя.
– Во всяком случае, она и одна не пропадет. Говорит, что считает это прекрасной возможностью начать все сначала.
– Я еду с ней, – объявляю я, стараясь не выдать собственного удивления.
– Из-за того, что я тебе обо всем рассказала? – обеспокоенно спрашивает Делия.
– Нет, – вру я в ответ.
– Умница, – говорит Делия, – это замечательно.
У меня на глаза наворачиваются слезы. Она прижимает меня к пуговицам своего кардигана и шепчет:
– Я понимаю, тебе страшно, детка. Ей тоже. Но вы друг о друге позаботитесь.
Я вернулась за наш столик в кафе и теперь наблюдаю, как мама пробирается ко мне между столиками. Губы сверкают ярко-красной помадой – попробуй только усомнись в ее отваге.
– Во-о-от, – улыбаюсь я. – Ты говорила, что когда мы приедем на Капри…
Ее лицо проясняется, как будто кто-то софитом высветил его среди толпы.
– Ты едешь со мной? – радостно говорит она.
На мгновение в ее глазах мелькает тень подозрения, и она оглядывается по сторонам – кто мог подтолкнуть меня к такому решению?
– Оказывается, у Кафьеро в сентябре будет много работы для переводчика, так что у меня есть шанс освежить свой итальянский, – говорю я.
Кажется, она успокоилась.
– Ну, вот и хорошо, что у нас все так удачно сложилось.
– Пожалуй.
Глава 5
Увидеть Неаполь и умереть. Можно по-разному интерпретировать эту фразу, но в голову лезут самые мрачные версии, когда выход из неаполитанского аэропорта нам преграждает приземистый и небритый тип.
– Такси надо? – рычит он снизу вверх с таким убедительно мошенническим видом, что по-хорошему ему бы крэком[19] из-под полы торговать в каком-нибудь тарантиновском фильме.
Не обращая на него внимания, я направляю тележку с нашим багажом к выходу. Оглянувшись, успеваю заметить, что он уже держит маму под руку, и она будто и не замечает, какая у него засаленная куртка. Мама так и не успевает проворковать что-то вроде: «О, какие у вас тут чудесные шприцы!» – я хватаю ее за руку и тащу к официальной стойке такси. С ее обширным опытом по мужской части можно бы ожидать, что она с полувзгляда узнает, с кем не надо связываться, так нет же! Она слишком верит людям! (Не то чтобы у меня было много практического опыта в распознавании всяких скользких типов, но если более-менее регулярно смотреть криминальную хронику, пару трюков можно и запомнить.)
Разумеется, «легальный» таксист
Кристаллизованная форма кокаина.
