обратно к стойке, вокруг которой расселись гости.
– Так решила выйти из воды? – весело спросил Юрген, входя и наливая себе виски.
Я была слишком слаба для драки, но вступилась Клео.
– Эта твоя футболка… – начала она.
– Эта? – спросил он, хватаясь за ткань на груди.
– Лучше цвета не нашлось?
Я радостно засмеялась. Теперь я точно поняла, что наша с Клео дружба – на всю жизнь.
Но его даже это не заткнуло, так что, бросив прощальный взгляд на Томаса и его прилипчивую барышню, я отправилась спать, признав полное свое поражение.
– Почему ты вчера так рано ушла? – спросил меня Томас на следующий день.
Я смотреть на него не могла.
– Юрген достал.
– Могла бы мне сказать.
– Ты был занят, – прошипела я сквозь зубы.
Неужели ему все еще непонятно?
Томас огорченно вернулся на свое место.
Все утро я твердила себе: «Ха! Сам виноват! У него был шанс – и он его упустил!», но к вечеру мне уже очень не хватало наших добродушных перепалок. Мне хотелось, чтобы все было как до Бритты, так что, когда мы помахали ей рукой и отправились дальше по нашему маршруту, я решила: какого черта! Она застряла там на своем озере Сильян, но мне-то в Швеции осталось всего два дня. Так что я постараюсь не терять времени, пока он рядом.
Опорожнив за ужином бутылку вина, я извинилась за то, что весь день дулась, и намекнула почему. А когда он пропустил это мимо ушей, я выпалила:
– Я ревновала к Бритте! Я хотела вчера быть с тобой. Я от тебя глаз отвести не могу! Куда бы ты ни пошел, я всегда знаю, где ты и с кем сейчас разговариваешь. Я уже два раза уходила к себе и рассказывала стенам, что красивее, умнее и очаровательнее тебя я человека не встречала. Хотела бы я, чтобы и ты чувствовал ко мне то же самое.
А он сказал:
– Я чувствую.
Дальше разговор пошел необыкновенно хорошо, ну, как когда ты говоришь: «Мне нравилось, что ты все время усаживаешься рядом со мной!», а он отвечает: «Думаешь, это случайно? Я боялся, что веду себя слишком навязчиво, но ничего не мог поделать – нигде больше мне сидеть не хотелось. Ты не заметила, что я только тебе помогал носить чемоданы?»
К этому времени мы уже сидели близко-близко и держались за руки, но все еще не поцеловались. Я всю неделю смотрела на его губы и думала, каково это, интересно, с ним целоваться? На вид его губы казались такими строгими, но когда они коснулись моих, то оказались восхитительно мягкими, и я поверить не могла своему счастью, мы целовались – и мне казалось, что я падаю.
И с этого момента его заботливость не знала границ. Он снова и снова говорил мне, какая я красивая, его завораживало мое лицо, и он не понимал, как я могу не разделять этих чувств.
– Что ты видишь, когда смотришь в зеркало? – спрашивал он.
– Не знаю, – я пожимала плечами, – но уж точно не красавицу.
