в Минерва-Хаус – это одно дело, пусть неразумное и довольно рискованное. Но позволить себе рассматривать его иначе, чем просто как средство к получению жизненно необходимых ресурсов? Это уже совершенно неприемлемо.
Николас Сент-Джон нужен ей только для того, чтобы оценить ее скульптуры и помочь продать их. И ничего больше.
Если жизнь в окружении женщин, жестоко обиженных мужчинами, чему-то и научила Изабель, так это тому, что с мужчинами лучше вообще не иметь дела. Она повидала достаточно женщин с разбитыми сердцами и истерзанными телами. Многие женщины – и ее собственная мать в том числе – пали жертвами чарующих улыбок и нежных ласк, против которых не смогли устоять. И Изабель поклялась, что никогда не допустит, чтобы такое произошло с ней.
Она не позволит, чтобы какой-то лондонец изменил это – не важно, кто там считает его одним из завиднейших холостяков Британии. Этот человек – антиквар. Наверняка его интересуют только античные статуи. Будет совсем не сложно избегать его.
Кроме того… ей нужно содержать поместье.
Купить новый дом.
Заботиться о тех, кто живет под ее кровом.
– Вы не заставите меня идти в школу. Я теперь граф. Никто не смеет указывать графу, что ему делать.
Услышав эти слова, Изабель резко остановилась у дверей кухни. Осторожно заглянув за косяк, она увидела, как Джеймс потянулся через выщербленный деревянный стол за бисквитом и беспечно плюхнул его в свою чашку с чаем, расплескав вокруг коричневую жидкость. Несколько мгновений он недовольно смотрел на чай, затем снова устремил взгляд на Джорджиану, сидевшую за столом напротив него.
Изабель осторожно отступила назад, продолжая слушать. Она сама попросила Джорджиану заговорить с Джеймсом о школе в надежде, что он заинтересуется этой идеей.
Очевидно, пока этого не произошло.
– К сожалению, Джеймс, всегда находится кто-нибудь, кто указывает нам, что делать. Даже графам. – Джорджиана налила себе чашку душистого напитка.
– Я терпеть не могу, когда мне указывают.
– Да. Ну и что, мне это тоже не слишком нравится.
– Я способный, – заявил Джеймс непререкаемым тоном.
Джорджиана улыбнулась мальчику и взяла себе бисквит.
– Вы очень способный. Я никогда этого не отрицала.
– Я умею читать. И считать. И изучаю латынь. Вы меня учите.
– Конечно, все это так. Это прекрасно. Но юные мужчины… юные графы… посещают школу. Так заведено.
– Чему я могу научиться в школе, чего не сможете дать мне вы?
– Очень многому. Тому, что необходимо знать графам.
Изабель обхватила себя руками и привалилась к стене. Граф он или нет, но она не собирается потакать его прихотям. Он должен учиться.
– Думаете, в старину мужчины тоже ходили в школу? – спросил Джеймс с откровенным любопытством.
– О, я уверена в этом, – ответила Джорджиана. – Все настоящие джентльмены посещают школу.
Затем
