есть он – писатель?
– Он инженер.
– Хорошо, пусть так.
И вдруг – как удар в лоб:
– Вы знаете, где находится здание КГБ в Ленинграде?
Макс оторопел:
– П… приблизительно.
– Перед отъездом вас куда-нибудь вызывали, о чем-то просили? – Пристальный взгляд. – Не торопитесь, вспомните. Хорошенько – хорошенько – подумайте.
Выдерживать взгляд становилось трудно, глаза слезились. Макс вроде бы точно знал, что сказанное к нему не относится, но поймал себя на том, что и вправду силится что-то вспомнить. И, кажется, вот-вот вспомнит…
– Н… нет, – выдавил наконец он и кулаками потер глаза. – Точно – нет. Да, я уверен. Нет.
Преодолев круги бюрократического чистилища, с новыми документами, небольшой суммой шекелей и направлением в кибуц Макс сел в оплаченное государством такси.
Дальнейшая жизнь виделась смутно. Хотелось просто жить. И хотелось жить просто. Кое-какие планы, впрочем, уже обозначились. Для начала нужно выспаться. Затем – выучить местный язык (пока он знал лишь, что на иврите пишут справа налево, и рассчитывал для начала «выехать» на английском, который столько лет учил через пень-колоду в спецшколе). Овладев ивритом, устроиться работать. Неважно кем: здесь – на западе – любая работа достойно оплачивается. Не то, что в «совке». Дальше будет видно.
Многие кибуцы – своего рода еврейские колхозы – помимо сельскохозяйственной деятельности зарабатывали тем, что размещали у себя вновь прибывших и обучали ивриту.
Кибуц Сдот-Ям (Морские Поля), куда прибыл Макс, был райским уголком на берегу Средиземного моря. На беду, учить ивриту его здесь не собирались – из-за бардака в иммиграционной службе новоприбывшего направили не в тот кибуц. Выяснилось это, однако, не сразу. А пока его приписали к волонтёрам, приехавшим из всевозможных стран, чтобы бесплатно повкалывать и обогатиться впечатлениями.
Соседом по комнате оказался парень из Южно-Африканской Республики. Шон был белым человеком, его отец торговал в Кейптауне мотоциклами. Вместо того чтобы сидеть дома и помогать отцу вести бизнес, Шон уже несколько лет перемещался по миру, периодически зависая в интересных, на его вкус, местах. Так он оказался в кибуце.
Забавы капиталистов оказались Максу в диковинку. Одно то, что вполне обеспеченные люди едут в такую даль, чтобы забесплатно мыть туалеты или работать на кухне, мягко говоря, удивляло.
– Я мог бы всю жизнь просидеть на одном месте, зарабатывая деньги. Состариться и умереть, – объяснял Шон. – Вместо этого я живу. И мытье туалетов – тоже часть жизни.
Макс искренне пытался понять.
Для начала ему досталась «блатная» работа. В кибуце имелась женщина-скульптор, и по территории были раскиданы многотонные мраморные глыбы, долженствующие отображать ее виденье мира. Вручив Максу тряпку и жестянку с пахучей мазью, скульпторша отрядила его полировать свои произведения под
