махнул рукой Троян. – Один конец!
– Ты это брось! – И уже в тачанке Махно спросил: – Где она живет?
– Кто?
– Да Тина, твою ж мать! Что с тобой?
– А-а, не знаю. А зачем?
– Жениться хочу!
Потеряв последнее представление о том, что происходит, Гавриил помял пальцами нос и вымученно заулыбался.
– Что ты скалишь зубы, Кощей? – возмутился Махно. Все шло кувырком, шиворот-навыворот. Тачанка неслась по улице, но кучер не ведал, куда править.
– Стой! – вспомнил Троян. – Вот же лавка ее отца. Узнаем?
– Будешь сватом! – решил Нестор. – Больше некому.
«Этого еще не хватало», – струхнул Гавриил. Он вспомнил и другое, что рассказывали о первой женитьбе Махно. Настенька Васецкая жила с матерью неподалеку, и не было особой тайны в том, что девушка переписывалась с вечным каторжником, любила его, ни с кем иным не встречалась, и это казалось просто… Мать Насти не находила слов и крестилась. Надо же было такому случиться, что Нестор, отсидев всего лишь семь лет, вышел на свободу и возвратился. Сыграли свадьбу. Вот тут-то и произошло непредвиденное. Махно возглавлял в Гуляй-Поле крестьянский союз, ревком, черную гвардию, коммуны. Забот полон рот. Но любовь к Настеньке перевесила все. Нестор забросил дела, сутками нигде не показывался, и анархисты категорически потребовали: «Брось ее!» Махно, дескать, ответил: «Не могу!» Тогда они пригрозили Насте: «Уезжай подобру-поздорову и больше не показывайся!»
Так оно было или нет, Троян не знал, но что Васецкая перед приходом австрийцев исчезла – это точно. И теперь назваться сватом, чтобы завтра прищучили уже его?
– Не могу, – уперся он у самой лавки.
– Трясешься? Не хочешь каторжнику помочь? – карие глаза Нестора потемнели в гневе. Шрам на левой щеке дернулся, и Гавриил сдался. Зашли.
Из-за прилавка на них тоскливо смотрел хозяин: лет сорока, полноватый еврей в маленьких очках в серебряной оправе. От удивления он поднял их на лоб, опустил. Сомнений не было: сам Махно зачем-то пожаловал с револьвером, бомбой на поясе, и второй разбойник с ружьем. Заберут?!
– Слушаю вас, господа… товарищи, – как можно вежливее сказал хозяин, поднимаясь и кляня себя, что в такое лихое время не остался дома. Хорошо, хоть дочь отправил подальше. Он неловко зацепил рукой хомут, и тот грохнулся под ноги гостям. Нестор как-то по-детски отпрыгнул в сторону. Троян, чтобы не засмеяться, нагнулся, поднял хомут и положил на место.
– Где Тина? – спросил Махно, забыв обо всех условностях сватовства.
– У… уехала, – опешил хозяин. Он ждал любой гадости, но только не этого, и даже не поинтересовался, зачем им, чужим людям, его единственная дочь.
– Далеко?
– В направлении Юзовки (Прим. ред. – Ныне Донецк).
Нестор в упор посмотрел на Трояна.
– Что ж ты молчал?
Тот пожал плечами:
– Она сдала дежурство и свободна. Мне ничего…
– Ах
