владел стрелковым оружием, но сейчас призадумался: «Сколько их там, бандитов, и что мы вдвоем можем сделать?»
Род Маркусова тоже известен в этих краях. Его предок – Эммануил Марк приехал сюда вместе с прадедом Гизо, но, в отличие от француза, купил землю, и не где-нибудь – в самом тороватом, историческом месте, называемом Павло-Кичкас. Именно здесь переплывали Днепр скифы, греки, татарские орды, теперь же стоит ажурный Кичкасский мост, а возле него балка Маркусова. Так перевирали их фамилию местные дядьки. Оно и к лучшему, звучит вполне по-русски.
Прибежали узкоголовые борзые, стали радостно тыкаться влажными носами в руки, ноги. Появился и Генрих в сопровождении арендаторов, прислуги, открыл ворота. Конные въехали, трое спешились. Один спросил нагло:
– Кто тут главный?
– Я. Гизо. Это мое поместье.
– Убери собак. Эй, Грыцько, скакай до батька, доложи, шо пиймалы якогось Гизо чи Пузо. Живо!
– Как это понимать? – возмутился хозяин. С ним никто и никогда не позволял себе такого тона.
– А счас узнаешь. Если в имении засада – прикончим всех на месте!
Гизо сжимал в кармане холодную рукоять револьвера, прикидывал: «Пострелять нахалов и быстро убрать. Но один уехал. Приведет шайку. А в доме жена, внуки. Нет. Нельзя рисковать. Посмотрим». Не озывался и Маркусов.
Вскоре послышался топот, окрики. Ни о чем не спрашивая и не боясь, в ворота въезжали верховые, за ними рессорные дрожки, подводы. При виде их собаки притихли, жались к ногам хозяина. Он похолодел: «Да их не шайка – эскадрон с обозом!»
– Все постройки проверить! – приказывал кто-то невидимый. – Помещика сюда. Лампу давайте!
– Ось воны, Батько. Ждуть, голубочкы, – тот, что прибыл первым, толкнул Гизо и Маркусова к рессорной бричке. Она подкатила к крыльцу. Вынесли две лампы. Теперь Генрих рассмотрел, что командует небольшой мужичок. Он взошел на ступеньки. Другие шумно спрыгивали с коней.
– Обыскать! – велел мужичок.
Помещиков облапили, отобрали револьверы.
– А у этого какая-то бумага. Не-е, фотка! – обрадовался погорелец-разведчик. – Дывысь, Батько!
Карточку поднесли к лампе.
– Да это же Щусь! – воскликнул тот, которого называли «батько». – Находка так находка. Федор, ану марш сюда!
Гизо чуть не вскрикнул. В желтом свете лампы он узнал того матроса, «славянский тип», что был изображен на фотографии.
– Где взял? – подступил к помещику Щусь. Из-под шапки у него выбивался буйный чуб.
– Подарили близкие знакомые вашего отца.
– Врешь, гад! Она единственная и висела у моей матери!
– Простите, – Гизо покаянно наклонил голову. – Я был в Дибривках, в доме вашей матери. Зная вас как бесстрашного партизана, решил снять со стены на память.
– Постой, так ты находился там во время боя? – заинтересовался Махно.
– Хай расскажет. Послухаем, –
