с тем, чего заслуживает его жертва, скальпер, который охотится на скальперов.
Капитан не обращает на это никакого внимания. Вместо этого он бормочет что-то Клирику, который вглядывается в темноту позади приближающейся группы. Мимара смотрит, как лысая голова поворачивается, как улыбается белое лицо. Она видит блеск сросшихся зубов.
– Вее-е-едьмы! – булькает Сарл. Его глаза закатываются, как полумесяцы над щеками.
Беглецы начинают кричать, приближаясь, – надтреснутый хор облегчения и отчаянного предупреждения. В течение нескольких ударов сердца они натыкаются на более яркий свет Суриллической точки Клирика, испуганные и истекающие кровью. Носилки летят на землю. Некоторые голые падают на колени, другие поднимают жалкие руки, увидев оружие, которым размахивают Шкуродеры.
Мимара чувствует, как кто-то сжимает ее руку с мечом, поворачивается и видит Сому, мрачно стоящего рядом с ней. Девушка знает, что он хочет подбодрить ее, но все равно чувствует себя оскорбленной. Рывком она высвобождает руку.
– Нет времени! – визжит кто-то. Это один из Ведьм. – Нет времени!
Все вокруг поглощают споры и путаница. В гуще криков и голосов не слышно приближающегося топота. Теперь они стоят неподвижно и вглядываются, навострив уши в невидимом потоке. Треск веток. Кто-то хрипит. Кого-то пинают ногами.
Мимара мертва. Она знает это абсолютно точно. Они с Сомой стоят на периферии, в нескольких шагах от суматохи, созданной последними беглецами, – и от Акхеймиона с его спасительными заклинаниями.
– Ко мне! – кричит старый волшебник. Слышится прочитанное наоборот магическое бормотание, мелькают тени и огни, пронизывающие ревущую черноту.
Шранки с воем вырываются из темноты, высоко подняв свое грубое оружие и размахивая им во все стороны. С лицами, исказившимися в хищных ухмылках, они текут между стволами непрерывным потоком. Босые ноги взбивают перегной.
Первый бросается на Мимару, как собака в прыжке. Она парирует его безумный взмах, пригибается, и он пролетает мимо нее. Следующие нападают спустя всего лишь один удар сердца. Слишком много клинков. Слишком много зубов!
И тогда происходит нечто невозможное. Сома…
Каким-то образом он оказывается перед ней, хотя только что стоял сзади. Каким-то образом успевает схватить каждое неистовствующее существо в то мгновение, когда оно бросается на Мимару. Он не сражается так, как сражаются скальперы, сопоставляя мастерство со свирепостью, применяя силу против дикой скорости. И не танцует так, как танцует Поквас, древними письменами расчерчивая окружающий воздух. Нет. То, что он делает, совершенно уникально, это спектакль, написанный для каждого отдельного момента. Он бросается и чуть ли не складывается пополам. Он движется кольцами и линиями, так быстро, что только нечеловеческие крики и падающие тела позволяют ей следить за нитью его атаки.
И вот уже все кончено.
– Мимара! – кричит Акхеймион. Она видит, как он пробивается к ней.
Старик
