лепешки и красоту женских украшений, стали нападать и на сами городища. Грабили, уводили скот, убивали. Не трогали только беременных. Копьё или меч занесёт, как зверь, втянет в себя воздух, издаст утробный крик, и никакого урона не причинит. И так, если северянке скоро рожать и если только-только зачала. Как они чуяли? Особый нюх, видно, у них на дитё в утробе материнской.
Еще давно на общем совете кто-то предложил вдоль всего леса, как на юге вдоль степи, возвести пограничные городища, тем самым обезопасив себя от лесных. Но с юга идёт целое войско, здесь же – малое число дикарей словно из земли вырастает, мгновенный удар наносят и скрываются в лесу.
На совете решили: строй не строй городища, a полностью защититься от лесных вряд ли удастся. Они, как стая голодных волков, сегодня около одного городища рыщут, завтра в другом месте от их рук воины гибнут. Поэтому каждое поселение от лесных должно защищаться само.
Боярское городище, ближе всего расположенное к северному лесу, чаще других подпадало под угрозу дикого народа. Но мудрость гласит: узнай врага, и он не будет тебе страшен. Так северяне и сделали. За многие годы подноровились к опасному соседству, научились понимать их язык, узнали о житейском укладе и обычаях. Не всё, конечно, больно скрытный народ, но приобретенных знаний вполне хватало, чтобы нести наименьшие потери от набегов.
Живут лесные в ямах-землянках, утепленных хворостом и травой, сверху на толстые сучья насыпают земли. Так и живут, как медведи в берлоге. Не сеют, не пашут. Питаются мясом, нередко сырым, травами, орехами и кореньями. Что такое семья, не ведают. Женщин меняют каждый год по весне. Можешь прокормить две или три – твоё дело, дети всё одно общие.
Во главе племени – началоводец[20]. Он правит, ему подчиняются. Стать началоводцем непросто. Лесной, решивший замахнуться на важное место, должен доказать соплеменникам, что достоин быть главным над ними. Первое – бросить к ногам сородичей тушу кабана. Этот зверь пострашнее медведя-шатуна, и завалить его не каждый может по строго определенному ритуалу. Сначала надобно меткой стрелой в глаз попасть. Да так, чтобы только чуть ранить. Трудно, но многие лесные на такое способны. От боли, пуще от страха, что вокруг темнеет, кабан начнёт метаться по лесу, и тут главное – не упустить зверя, не потерять след. Идти шаг в шаг, чтобы не учуял кабан человеческого запаха. Зверь умён и хищен, забыв о боли и слепоте, способен подобраться незаметно, – тогда лесному не спастись. Когда кабан ослабнет от потери крови, изловчиться и взгромоздиться на звериный загривок. Не рассчитал, и конец. Затопчет, клыками разорвет на куски. Удержался – хорошо, но для вождя маловато. Требуется убить зверя одним ударом. Два следа от ножа на шкуре кабана для соплеменников – не показатель ловкости, и не быть лесному вождём. Зверь у ног лежит, до жилища путь не близок, и шкура кабана должна быть без изъянов. Лесной, если хочет, тушу на себе тащит или какую повозку из веток соорудит, – это как получится. Шкура чистая и целехонькая – ещё одно условие восхождения лесного на трон началоводца.
Повезло.
