можно уткнуться и забыть обо всем! Николая она знала с детства, вместе росли. С Николаем и Петром они ходили на гулянки, собирались в хатах на вечеринки с сельскими девчатами и парубками. Девчата готовили вареники с капустой, картошкой, вишней для веселой вечери, которая всегда заканчивалась песнями и танцами до поздней ночи. Николай был младше Оксаны, но она всегда выделяла его среди других из-за веселого легкого нрава и твердого характера, которым он отличался с детства.
Пришла война. Вместе с мужем и другими односельчанами на фронт ушел и совсем юный Николай. Только вот он вернулся, пусть и покалеченный, а Петро – нет!
Николай сидел за столом в ее маленькой хате. На бледном лице из-под копны черных волос, усыпанных на висках сединой, пьяной злостью сверкали зеленые глаза. В них больше не было юношеской беззаботной радости! Он вел несвязный разговор с зашедшими на рюмку гостями о своей ненависти к предателям:
– На фронте все говно, что есть в человеке, всплывает! – Он ударил кулаком по столу, и рюмки, наполненные самогонкой, подскочив, перевернулись, жгучие ручьи самогонки потекли в разные стороны стола. – Спрятать это невозможно. Одни свои рубашки рвут на бинты, чтобы помочь раненым, а другие снимают сапоги с беспомощных, чтобы потом их поменять на кусок хлеба и продлить свою паскудную жизнь! Никто и никогда не сможет передать всю подлость войны! Ничего нет страшнее этого! Зачем? Почему люди убивают друг друга?! Звери себя так не ведут! Они мудрее нас! Они подчиняются законам природы. Мы готовы ради своих желаний, своей гордыни уничтожать всех и все! Бросать своих детей, разрушать чужие семьи… Отец! Зачем он приходил?! Я не могу его видеть! Он бросил нас! Он променял нас всех на свою коханку! Никогда не прощу! – И он с размаху и злостью ударил пустой рюмкой о земляной пол.
Рюмка рассыпалась мелкими стеклянными осколками. Пьяные слезы затуманили глаза, голова стала тяжелой. Оксана поднесла ему еще одну рюмку, наполненную до краев. Николай выпил залпом. Мутная жидкость огнем обожгла горло.
Оксана прижала голову Николая к своей груди:
– Бедный ты мой Миколка. Что ж ты никак не простишь своего батьку?! Ведь целая жизнь уже прошла!
Тепло большого мягкого тела, пахнущего выпечкой и самогоном, успокаивало. Ее руки обвили плечи Николая, подняли из-за стола, поманили в другую комнату и жарко обвились вокруг него.
Потом он с трудом вспоминал, что было дальше. Только короткие обрывки: горячее и страстное дыхание Оксаны… ее испуг. бледное лицо Любы в комнате перед ним, ее широко открытые удивленные глаза и бегство по пыльной дороге. Николай в пьяном угаре вскочил на мотоцикл, стоявший во дворе, и помчался за женой. Догнав, что-то пытался несвязно объяснить. Люба не хотела слушать и продолжала бежать по дороге, но до дома было слишком далеко. На минуту она остановилась, вспомнив, что пришло время кормить Иванку. Бледная и растерянная, она молча села в коляску мотоцикла.
По дороге они ссорились,
